'Клубок' вокруг Сталина

Вскоре после таинственного исчезновения Кутепова в январе 1930-го, его преемник Е.К. Миллер ввел Скоблина в состав узкого совета при начальнике РОВС а через четыре года поручил ему как "старейшему корниловцу" руководство "внутренней линией" - отделом контрразведки, в задачу которого входила и слежка за деятельностью членов руководства РОВС в связи с их контактами с иностранными разведками, а особенно - с их сотрудничеством с ОГПУ-НКВД.

Надежда Васильевна Плевицкая была признанной королевой эстрады в дореволюционной России. Выйдя из крестьянской семьи, она вспыхнула яркой звездой на артистическом небосклоне. Находясь в эмиграции, она встретила Скоблина, который был моложе ее на 10 лет, и отчаянно влюбилась в доблестного офицера. Решение сотрудничать с советской разведкой они приняли вдвоем. Обширные знакомства Плевицкой в самых высших кругах белой эмиграции содействовали исполнению ее новой роли - тайного агента. И Скоблин, и резиденты советской разведки не могли обойтись без ее помощи прежде всего как надежного и не вызывающего у белых подозрения связного.

"Настоящим обязуюсь перед Рабоче-Крестьянской Красной Армией Союза Советских Социалистических Республик выполнять все распоряжения связанных со мной представителей разведки Красной Армии безотносительно территории. За невыполнение данного мной настоящего обязательства отвечаю по военным законам СССР.

21.1.31. Берлин. Б. генерал Николай Владимирович Скоблин".

Срочная шифровка из парижской резидентуры разведки ОГПУ:

"Мне стали ясны огромные возможности "Фермера" и перспективы его многолетнего использования. Он добросовестный и, если хотите, талантливый агент.

При условии хорошего руководства и если не допустим каких-либо ляпсусов, "Фермер" станет таким ценным источником, каких в рядах РОВС, да и в других эмигрантских организациях мы еще не имели...

Биль".

Нет абсолютно никаких оснований подозревать, что Фермер или его жена решились стать секретными агентами СССР из корыстных побуждений или из-за страха казни. Они были вполне обеспеченными, если не сказать богатыми, людьми, а какие-либо угрозы не могли испугать храброго боевого офицера, многократно рисковавшего жизнью. Попытки запугать такого человека вызывают обратную реакцию - гнев и ненависть.

О том, по какой причине Фермер и его жена стали шпионами, частично свидетельствует такой документ:

"Расписка

Постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик о персональной амнистии и восстановлении в правах гражданства мне объявлено.

Настоящим обязуюсь до особого распоряжения хранить в секрете.

21/1-31 г. Берлин.

Б. генерал Н. Скоблин".

Был ли он единственным в своем роде? Нет. Даже среди высшего звена РОВС был по меньшей мере еще один тайный агент Кремля.

"Центр. Андрею

Мы пришли к мысли выписать из Софии в Париж генерала Тукула, командира дроздовцев, которого "Фермер" будет использовать "вслепую". А "Фермер" плюс Тукул - это такой кулак, который, выражаясь словами самого "Фермера", может разнести весь РОВС".

Действительно, имея таких помощников, можно было не только справляться с агентурой РОВС, засылаемой в СССР, но и воздействовать на его руководителей, а также выявлять их связи с иностранными разведками.

Вот еще одно сообщение в Центр, Андрею:

"21-го вечером на квартире Сергея (он в отъезде) произошла встреча (гостиница или другие места, конечно, не подходили): чета "Фермеров", Биль и я...

Оба великолепно информированы обо всем, что делается в белых кругах, знают подноготную многих интересующих нас лиц. Беседа длилась с восьми вечера до часу ночи за хорошо сервированным столом.

Оба почти ничего не пьют.

Объявление им о персональной амнистии ЦИК СССР произвело хорошее впечатление. Поклялись в верности нам, в выполнении каких угодно заданий и распоряжений. Мое впечатление - они не врут".

Интересно упоминание о выяснении "подноготной" многих интересующих советскую секретную службу лиц. По-видимому, таким образом производилась "разработка", вербовка новых агентов.

Но главное, пожалуй, было в другом. Вот шифровка из Москвы в Берлин, резиденту:

"В том случае, если вы будете связываться с "Фермером" до его поездки в Софию, укажите ему на необходимость уделения максимального внимания выявлению лиц, ведущих активную разведывательную работу против СССР, выяснению путей проникновения агентов на нашу территорию и способов связи с ними. Центр".

Самое удивительное, что Фермерам удалось немало лет оставаться не раскрытыми - настолько надежно была организована их работа.

Последнее сообщение парижской резидентуры разведки НКВД относительно их поступило в Центр в 1940 году. Оно касалось смерти Фермерши:

"Перед смертью ее исповедовал православный священник. Есть основания полагать, что исповедь, в которой она все рассказала, была записана французской контрразведкой с помощью скрытых микрофонов".

Судя по всему, Фермерша все-таки была под подозрением. Но и советская резидентура, как видим, не дремала.