Клуша

Наскоро поужинав, она облачилась в свой новенький цельный купальник, накинула такой же новенький, в тон ему халатик и снова прошла по дорожке к пляжу. Вероника торопливо сбросила халатик у самой воды и стыдливо, стараясь не встретиться ни с кем взглядом, зашла в воду, с облегчением погрузившись по самое горло.

Вода оказалась ласковой, и Вероника, изредка поглядывая на кучку оставленных на берегу вещей, все нежилась на небольших, едва заметных волнах, пока не «пересидела» всех.

Когда последние отдыхающие ушли, закатное солнце напоследок осветило оранжевым светом дневной пляжный мусор и быстро и безоговорочно плюхнулось в воду. Скоро стало совсем темно, лишь одинокий фонарь выхватывал кружок песка из темноты опустевшего пляжа. Где-то недалеко заиграла музыка, еще дальше – другая. Вдалеке по берегу загорелось несколько костров, а скоро потянуло и манящим запахом шашлыка.

Наконец, когда даже прогретая за день вода стала казаться прохладной, Вероника, напоследок тяжело плюхнув, медленно пошла к берегу.

Она наступила на что-то, когда до берега уже оставалось не больше пары метров, и, остановившись, вдруг испуганно поняла, что там, под небольшой толщей темной воды, лежит человек.

Нагнувшись, Вероника нащупала руку, а уже в следующее мгновение она тащила эту руку к берегу изо всех сил. С каждым шагом он казался все тяжелее, и Вероника поймала себя на том, что совсем не хочет знать, кого она тащит из воды. Силы у нее словно бы удесятерились, и позднее она никак не могла понять, как удалось ей вытащить на берег почти стокилограммового обмякшего мужика, который, казалось, делал все, чтобы остаться в воде. Хотя на самом деле, конечно же, ничего он не делал, а лишь лежал на песке нелепой грудой, темный, мокрый и недвижимый.

Вероника тем временем уже перевернула его, тяжеленного, и вдруг одним сильным рывком затянула на свое подставленное колено. Она действовала быстро и четко, чего, возможно, с ней никогда еще не случалось за всю ее жизнь.

Утопленник тем временем безжизненно свисал головой вниз, и Вероника из всех сил начала ритмично надавливать ему на спину. Со страшным звуком, сипеньем и присвистом из него хлынула вода. Вероника не останавливалась. Позднее она пыталась вспомнить, откуда были у нее эти знания, откуда она так точно и четко знала, что именно нужно делать, но так ничего и не припомнила. Возможно, на задворках сознания всплыл курс гражданской обороны, который она проходила на первом курсе института, возможно, она видела что-то подобное в одной из книг на работе – точно сказать она не могла.

В какой-то момент мужик начал сильно кашлять, сипло заглатывая ртом воздух. Он все еще вялой тушей свисал в вероникиного колена, но руки его вдруг начали лихорадочно царапать песок.

Она тяжело перевалила его на песок только тогда, когда он хоть и не ритмично, но все же шумно задышал. И только тогда, ойкнув от боли в ноге, она неуклюже поднялась и глупо, тоненьким голоском, не слишком требовательно произнесла:

– Помогите!

Вокруг стояла темнота. Одинокий фонарь по-прежнему освещал мутный кружок песка, из кафе доносилась музыка.

– Помогите! – все также неуверенно и тоненько прокричала Вероника.

Она кое-как усадила мужика, подпирая своими коленями его огромную спину.

– Посидите пока тут, я сбегаю, телефон найду.

В ответ мужик грязно выматерился. Он обхватил большими ручищами с налипшим песком свою голову и начал раскачиваться взад и вперед, время от времени снова матерясь. На Веронику он не обращал внимания. Убедившись, что он не завалится назад, она обошла его и заглянула в лицо:

– Вы как, в порядке?

Он трубно отрыгнул ей в лицо. В нос ударил густой запах перегара, и Вероника поняла, что воскресший сильно пьян.

– Вы посидите, посидите, – повторила она и тяжело побежала по песку туда, где должны были быть люди.

«Скорая» приехала быстро, и веселый молодой врач с интересом выслушал вероникин рассказ. Он не скрывал своего удивления и все поглядывал в сторону утопленника, который так и продолжал раскачиваться, сидя на песке, матерясь все громче и громче. Напоследок доктор взял вероникины координаты – имя и название дома отдыха.

В тот вечер она долго не могла уснуть, а утром не давало спать настойчивое южное солнце, и Вероника уже в восемь снова была на пляже, прихватив по дороге из столовой пару свежих, еще теплых плюшек. На этот раз она собралась как следует – взяла купальник и полотенце, и даже на всякий случай положила в сумку резиновую шапочку, хотя не была уверена, наденет ли.

Две недели пролетели незаметно. Вероника много купалась, по вечерам стала выходить гулять в город. Вскоре она уже здоровалась с шашлычником в одной из кафешек на берегу – молодым кавказцем, который жарил вкуснейшее, сочное мясо, аромат которого никак не мог сравниться с унылым ужином в казенной столовой.

«Утопленник» появился в один из самых жарких дней, Вероника как раз шла к себе, переждать отчаянное дневное солнце. Едва она зашла в вестибюль, как администраторша с дежурной улыбкой поднялась за своей стойкой:

– А вас тут дожидаются!