Клык Фенрира

Промозглый, сильный ветер дул с Невы. Он пробирал до костей, прохожие старались передвигаться быстрее, нагибая голову и плотнее запахивая полы курток и пальто. Близость реки делала и без того ненастную погоду просто невыносимой. Лишь один человек выбивался из толпы, спешащей укрыться от непогоды. Молодой парень неподвижно стоял в центре небольшой площади перед театром напротив памятника Екатерине Второй. Случайные прохожие непонимающе смотрели на юношу и торопливо двигались дальше, а он думал о чем-то своем, не замечая ветра, снега и холода.

Острые колючие ноябрьские снежинки падали на поднятый воротник, оседали на бровях и мокрыми дорожками стекали по лицу, но Алексей в последнее время равнодушно относился к непогоде. Даже сейчас молодой человек был без шапки и в расстегнутом укороченном пальто. Он не мерз.

В Питере Алексей оказался совершенно случайно. Их группу на выходные отправили в культурную столицу России приобщаться к прекрасному — ходить по музеям и слушать нудные лекции. Молодой человек сбежал. Ему было неуютно здесь. Город казался неправильным, стоило закрыть глаза, и все звуки стихали, а вместо машин по дорогам стучали лошадиные копыта и громыхали колеса карет. Нет, Алексей не скучал по восемнадцатому веку, просто не мыслил Питер другим.

Он стоял и битый час разглядывал величественную статую Екатерины. Императрица смотрела холодно и с презрением — не так, как в жизни. Бронза не могла передать тот внутренний огонь и силу, которая светилась во взгляде настоящей Екатерины. Памятник был лишь слабым и бедным подобием той, которая представлялась Софи.

Алексей задумчиво повертел на пальце невзрачный перстень и горько усмехнулся — жизнь вошла в привычное русло, и он даже сдал все накопившиеся с прошлого года «хвосты». Историю восемнадцатого века парень теперь знал назубок, что-то из личного опыта, что-то из книг. Оборотничество сделало жизнь проще. Он стал сильным, выносливым и почему-то очень нравился девчонкам, но все равно было грустно.

И дело не только в том, что старинный браслет, подаренный Сен-Жерменом, постепенно разрушался. Мелкие трещины становились глубже, а вчера вылетел первый кусок — небольшой, всего со спичечную головку, но это было начало конца. Алексей прекрасно понимал, как только заклинание разрушится полностью, он умрет, а на его месте появится зверь. Сейчас парень почти не оборачивался и лишь иногда уступал своей рвущейся на волю звериной сущности. А еще Алексей, хоть и страшился себе в этом признаться, скучал. Скучал по адреналину, магии и играм со смертью. Странному графу и добродушному Семену.

Молодой человек поднял голову, еще раз взглянув на памятник Екатерине, и с сожалением отступил назад.

— Какая была женщина, не правда ли?

Алексей вздрогнул от смутно знакомого голоса и резко обернулся, готовый кинуться в любой момент. У него за спиной, как ни в чем не бывало, стоял Сен-Жермен. Начищенные пижонские ботинки, длинный кожаный плащ и неуместные в наше время многочисленные драгоценности.

— Скучал, наверное, без меня, ученик? — усмехнулся он и незаметно кивнул в сторону припаркованной у обочины машины, приглашая.

Персоналии

Воронцов Александр Романович (1741–1805) — сын генерал-аншефа графа Р. И. Воронцова; брат известной княгини Е. Р. Дашковой. При Екатерине II он был сенатором и президентом коммерц-коллегии.

Воронцов Михаил Илларионович (1714–1767) — граф (1744), государственный деятель, дипломат. Участник дворцового переворота 1741 года, в котором поддерживал Елизавету Петровну. В 1758 году был назначен канцлером вместо А. П. Бестужева-Рюмина.

Воронцов Роман Илларионович (1717–1783) — граф, генерал-аншеф, сенатор. В перевороте 1741 года поддержал цесаревну Елизавету. Его старшая дочь Елизавета была фавориткой Петра III.

Воронцова Екатерина Романовна (1743–1810) — в замужестве княгиня Дашкова. Подруга и сподвижница императрицы Екатерины II, участница государственного переворота 1762 года. Екатерина Романовна — одна из образованнейших женщин своего времени. Участвовала в перевороте против Петра III, несмотря на то что ее сестра Елизавета была его фавориткой и могла стать новой женой. При Екатерине II занимала пост директора Петербургской академии наук.