Клык и коготь

Клык и коготь

Т. Корагессан Бойл

Tooth and Claw

Перевод Юлии Степаненко

ПОГОДА? Да нет, погода тут была ни при чем, хотя дождь не переставал, а стук капель из водосточных труб так действовал мне на нервы, что, пожалуй, даже слово "безнадега" не смогло бы со всей полнотой передать мое настроение. В тот день я бы несмотря ни на что отправился в бар "У Дэггета". Пусть бы и солнце ярко светило, и верхушки пальм горели золотом. Увы, все упиралось в работу. Если точнее — с работой произошел облом. В половине седьмого утра позвонил хозяин и сообщил, что моя помощь пока не требуется, так как тот мужик, которого я подменял, оправился от травмы спины и собирается выйти на работу. И что "нет, ни, в косм случае он меня не увольняет и даже более того, на следующей неделе они ожидают новый заказ, так что рабочие руки будут нужны как никогда раньше".

"Советую пару деньков отдохнуть, развлечься, — хриплым басом пророкотал он в телефонную трубку. Голос у него был настолько низкий, что казалось, вот-вот перейдет в мычание или в блеяние или превратится в шуршание в телефонной трубке. — Ты же молодой! Погуляй, подцепи какую-нибудь девчонку. Напейся. Сходи в библиотеку. Помоги старушке перейти улицу. Сечешь?"

С самого утра день тянулся невыносимо медленно: сначала я позавтракал готовой к употреблению жратвой, разогрев ее в микроволновке. Все это — под тусклое мерцание телевизора с силуэтами мультяшных героев, то появлявшихся на экране, то исчезавших. Потом почитал отовсюду понемножку, начав с газеты и пары номеров "Нэшнл джиографик", по дешевке купленных на распродаже барахла в одном доме.

Потом пообедал в кафешке бутербродом: кукурузная лепешка с ветчиной и сыром. При этом обменялся с продавщицей ровно одиннадцатью словами: "Номер семь, пожалуйста, без майонеза", "Всего хорошего", "И вам того же". Прогулялся до пляжа и промочил кроссовки. А времени все равно было еще только три. Пришлось собрать всю свою волю и потерпеть с походом в бар до пяти, ну хотя бы до пяти!

Я же не дурак. У меня и намерений-то таких не было — превратиться в пьяницу вроде молчаливых, снедаемых ненавистью и тоской работяг в моем родном городишке, в этой дыре с несуразным торговым центром; возьмите для примера моего собственного покойного отца. Здесь я был новичком, относительным новичком (приехал полтора месяца назад), и бар "У Дэггета" оказался единственным местом, где мне было уютно. А почему? Потому что забит спивающимися стариками. Мне это сильно напоминало дом. По крайней мере помогало чувствовать себя как дома.

Вот вам и ирония судьбы. Единственная причина, почему я переехал на побережье сначала к тете Ким и ее мужу Уэйверли, а затем в отдельную квартирку со спальней, крохотной кухней в углу гостиной и узеньким балкончиком, с которого можно увидеть кусочек Тихого океана в полумиле отсюда, состояла в желании хоть как-то украсить свою жизнь. И заодно влиться в толпу студентов, заполняющую бары на Стейт-стрит. А баров там хоть пруд пруди. Вместо этого я торчал в дыре, пропитанной запахом блевотины и тления, и ощущал себя в полной изоляции, как на подводной лодке в морской пучине. А где-то рядом бушует экзотическая, залитая солнцем Калифорния. Где никогда не бывает дождя. Кроме как зимой. Но сейчас как раз стояла зима.

Я рассеянно кивнул шести-семи завсегдатаям, приросшим к стойке, и заказал себе виски с кока-колой, единственную выпивку помимо пива, вкус которой мне нравится. Хотя и пиво я не очень-то жалую. На экранах трех телевизоров, свисающих с потолка, шли спортивные новости. А что вы ожидали увидеть в баре, где собираются спортивные фанаты? Звук был отключен, вместо этого из колонок громко неслись избитые мелодии хитов шестидесятых. Знакомые с детства. До тошноты. Когда бармен — хоть этот молодой! (официантки, впрочем, тоже) — поставил передо мной стакан, я что-то вякнул насчет погоды: "Неплохой денек, можно отправиться позагорать, верно?" Двое ближайших соседей по стойке взглянули на меня с интересом. Воодушевившись, я продолжил: "А может, полюбоваться на птиц". Но они вернулись к своим напиткам и заняли излюбленную позу — треугольник из вытянутых рук, вцепившихся в стакан. На том разговор и закончился.

Было семь или что-то около того, дождь лил по-прежнему, люди то появлялись ненадолго, то исчезали, периодически щелкали, закрываясь и открываясь, зонтики. Именно тогда ко мне подсел этот парень, с виду — мой ровесник, хотя, пожалуй, нет, лет тридцати или близко к этому. На нем были бейсбольная кепка, джинсовая куртка и футболка с надписью "Неотвратимая смерть". Я решил, что это название музыкальной группы, хотя ни разу про такую не слышал. Волосы — светлые, коротко остриженные над ушами, и бородка обесцвеченная, а-ля негритянская, будто чья-то нетвердая рука мазнула ему известкой по подбородку. Мы обменялись стандартным в таких случаях приветствием: "Здорово!" — а потом он заказал у бармена бутылку пива, стакан томатного сока и два сырых яйца.

— Сырых? — повторил бармен, словно с первого раза и не усек.

— Ага, сырых, в скорлупе.