Клык на холодец

Яцек-Обрез, сидящий через костёр напротив, не думал скрывать иронии. Бойцы заржали. Мехвод, обычно упрямый и задиристый, умолк – с поляком в отряде предпочитали не спорить.

– Аполитично рассуждаете, бойцы! – пресёк дискуссию Чекист. Без учёта текущего момента. Бабки, рыжьё, камешки – это, конечно, хорошо, но главное – репутация! Узнают, что мы на Кубика-Рубика работаем, сразу по-другому на нас смотреть будут!

– А сейчас как смотрят? – поинтересовался Мессер. Он сидел в стороне, на чурбачке и привычно поигрывал финкой. Парень был помешан на холодняке: с шести метров, что с правой, что с левой руки, мог всадить нож в дырку от сучка. Финку с наборной, из цветного оргстекла, рукояткой он носил за голенищем и называл на блатной манер, «мессером», за что и получил прозвище.

– Сейчас-то? Сейчас нормально смотрят, хорошо даже. А так будут ещё лучше. Помнишь, как нас из Серебряного Бора попросили?

– Так он, сука, сам тогда начал, падлой буду!

Мессер, едва появившись в отряде, стал корчить из себя урку: понтовался, скалился, демонстрируя золотые фиксы, коряво сыпал по фене, хвастал звёздами на плечах и перстнями на пальцах. Но, стоило опытному по части понятий Мехводу (тот, было дело, отсидел год по малолетке) задать пару вопросов о значении того или иного патрака – немедленно стушевался и замолк. Несерьёзный, одним словом, человек, фуфло, погремушка. Думали, в отряде он не удержится, но Мессер, к всеобщему удивлению, показал себя отчаянным бойцом и отличным стрелком из винтовки. Талант в обращении с ножами шёл бонусом.

– Сам, не сам, какая разница? Главное – выставили, как сынков! А будет репутация – никто нас выгонять не посмеет. И бабы на тебя будут вешаться!

– Они и так вешаются! – боец ухмыльнулся, блеснув фиксой. Беспутно-красивый, высокий, гибкий, цыганистого вида Мессер был уверен в своих правах на всех женщин. Недавняя история с поножовщиной была, увы, далеко не первой: в любом заведении Леса, хоть в трактире какого-нибудь Пойминского Городища, хоть в лучшем баре ВДНХ, он норовил притиснуть в углу очередную смазливую девицу. За что и огребал – то бутылкой по голове, как в Серебряном Бору, то наряд вне очереди от обозлённого командира. Недаром, прежде чем стать Мессером, он за постоянные залёты ходил в «Штрафниках».

– Мы здесь надолго? – осведомился Обрез. – Если дня на два- три, тогда ешче ниц… ничего. А если дольше – надо подумать о жилье. В «Двух столицах» не потянем, даже по четверо в каюте.

«Две столицы», старый теплоход, стоящий у пирса Речвокзала, служил плавучей гостиницей.

– Не больше трёх. – ответил Чекист. Мог бы и не отвечать – поляк сам договаривался с армянином и был в курсе их планов. – А там бабки будут, клык на холодец!

– В каждом разе, лепше пошукать ино мисто… другое место. Неясно, гдже он нас вышле… куда Кубик-Рубик нас пошлёт. А нам ещё припасы закупать. Можно спробовать очистить пару кают вон там.

Яцек ткнул зажатым в руке ломтём оленины в сторону пирса. Там, за границей очерченной Лесом зоны безопасности приткнулся брошенный теплоход. Мох, ползучий плющ и прочая растительность так его затянули, что других кандидатов на дармовую жилплощадь не нашлось.

– Не, бойцы… – Чекист помотал головой. – Если нам нужна репутация – хватит по крысиным норам ныкаться. Пусть знают, что мы не пальцем деланные!

«Партизаны» одобрительно загудели. Перспектива провести три дня в удобных каютах гостиницы-дебаркадера, где имеется бар и постоянно толкутся приезжие девицы, вдохновляла. Яцек, лучше других представлявший состояние отрядной кассы, скептически покачал головой, но спорить не стал. С владельцем заведения, можно рассчитаться потом, а то и вовсе кинуть. Не впервой.

– Значит, Кубик-Рубик бабки платить не будет, а только эту… репутацию? – сменил тему Мехвод.

– Бабки тоже. – подумав, ответил Чекист. Не следовало разочаровывать буйных подчинённых. – Но репутация главнее, клык на холодец!

При этих словах слушатели умолкли и запереглядывались. Чекист насторожился.

– Вы чё, бойцы?

– Слышь, командир… – с ухмылкой заговорил Мессер. – Ты, чё, под Бича косишь? Это ж он всё время повторяет про клык?

– Не, я так, прицепилось… – начал было оправдываться Чекист, но вовремя опомнился. Ни в коем случае нельзя демонстрировать слабость!

– И вообще, разговорчики в расположении! Расслабились, решили, что всё теперь можно? А ну, оружие к осмотру! Небось, стволы плесенью заросли…

* * *

– Дядька Афанасий, а со мной-то как? Я всегда помочь готов, только скажите!

– Кому дядька, а кому Афанасий Егорыч! – буркнул в ответ собеседник, тучный мужчина лет пятидесяти в видавшей виды штормовке. – Как-нибудь без сопливых обойдусь. По лавочкам, вон, пройдись, Аньке-вдове что-нибудь купи. А то оставит твой сучок без работы, и будешь ты у нас не Хорёк, а Мерин!

И загоготал, довольный своей шуткой.