Клыкастые страсти

— Да что за глупости ты несешь!? — наконец разозлился Его Неотразимость. — Хохлы, кацапы… пороть вас некому! Поколение идиотов! Лапшу вам вешают на уши, а вы и ло-паете! А ты вообще знаешь, что первое государство, с которого все и пошло — и Россия, и все остальные — было основано еще в девятом веке и называлось Киевская Русь? А Киев оставался столицей вплоть до середины тринадцатого века! И никому в голову не прихо-дило делиться по национальности. Нет, конечно, были поляне, древляне, уличи, ради-мичи, северяне… много разных народов, но все вместе они были русичи. А вот эта вся ахинея — хохлы, кацапы — это все придумалось позднее, чтобы легче было управлять ду-раками. Одно дело — когда брат отделяется от брата, вот, как Славка вас бросил. Под-лость? Подлость! А если сказать, что это не старший брат, а злой хохол — или, например, мерзкий кацап, так вовсе и не предательство получается! Наоборот — похвальное деяние! Подонки во времена перестройки всех подробили, придумали эту глупость в свое оправ-дание, а теперь такие соплюшки, как ты повторяют эту мерзость, да еще и считают это смешным! Значит так, когда все это закончится, Вадим, ты сядешь — и займешься с Юлей историей. И чтобы я никаких расистских глупостей от нее не слышал. Никогда.

После этого даже я заткнулась. Впервые видела Мечислва настолько разозленным. За-цепило что-то…

То есть и раньше он сердился, когда подумал, что у меня что-то было с Сережей, но тогда — за дело, а сейчас? За пару слов? М-да…

До клуба мы ехали в гробовом молчании.

В «Трех шестерках» Мечислав протащил меня через заднюю дверь сразу в свой каби-нет, усадил на диван и придвинул поближе столик.

— Ты что-нибудь хочешь, кудряшка? Я закажу.

Есть не хотелось. А вот пить…

— Апельсинового сока. Литр, — заказала я.

— Хорошо. Вадим, распорядись. Заодно найди мне остальных, и приходите все сюда. Бу-дем…

— Думу думать, — подхватила я. Вадим улетучился. И правильно. Мне позарез надо было поговорить с Мечиславом наедине.

Кажется, вампиру тоже было, что мне сказать. Во всяком случае, начали мы практиче-ски одновременно:

— Мечислав…

— Пушистик…

Вампир замолчал и изящным жестом предложил мне продолжать. Я покачала голо-вой.

— после тебя.

Как-то легко уже получается говорить вампиру «ты». Слишком легко…

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне. Хотя бы пока мы не разберемся со всей этой ситуацией.

— Какой?

— С нашими Тульскими друзьями.

— и сколько это может занять?

— Не знаю.

— Нет.

Вампир даже не особенно удивился. И не сделал попытки подняться из-за стола. Впро-чем, я не обольщалась на его счет. Вадим скоро должен вернуться, да еще и с компанией — вот Мечислав меня и не трогает. Он свое еще успеет наверстать после совещания.

— Юля, я настаиваю.

— Я все равно против.

— Я считаю, что в твоем доме обеспечить тебе подходящий уровень безопасности — не-возможно.

— Здесь — тоже. Ты еще не забыл про шпиона?

Тонкое лицо стало вдруг холодным и жестоким. Как будто на него одели золотую маску. Совершенную — и мертвую. Ой, не завидую я шпиёну. Он будет не просто бит и уничто-жен. Такой добротой Мечислав не страдает.

— Не забыл.

— Вот. Вы днем спите, а мне что? Удавиться? Если ваш шпион — оборотень, он меня просто по-тихому придушит в уголке и спишет все на несчастный случай. Поскользнул-ся, упал, очнулся — гроб. То есть уже и не очнулся.

— Ты можешь днем побыть в моей комнате.

— ЧТО!?

Я буквально взвыла.

— Да. Там есть все необходимое. В частности — большой засов изнутри и бронированная дверь.

— А водопровод и канализация?

Мечислав хлопнул ресницами. А затем улыбнулся. М-да, будь я куском масла — и после такой улыбки от меня осталась бы только лужица на диване.

— Юля, вампирам не требуется канализация. В силу физиологии. Но я могу распоря-диться насчет ночного горшка. Ты — согласна?

— Ни за что!

— Почему? Днем я буду тих и недвижим. И не смогу приставать к тебе.

— Ты что — хочешь, чтобы я весь день просидела в одной комнате с трупом?!

— Мертвые не кусаются, как говорил один симпатичный старый пират — Мечислав улыб-нулся и весело подмигнул мне.

— в отношении вампиров это недействительно, — парировала я. — Интересно, что у меня разовьется первым — клаустрофобия или некрофобия?

— Или некрофилия, кудряшка? — Мечислав тоже мог быть весьма ехидным существом. — Представь себе, мое беспомощное тело в твоем распоряжении — на целый день. В твоем полном распоряжении.

Мягкий и какой-то… непристойный голос смычком проскользнул по моим натянутым нервам. Я в одну минуту представила себе всю картину…

Подземелье… Наглухо закрытая комната, огромная кровать с черным бельем, не-сколько светильником выхватывают из сумрака прохладное золото его тела… кусочки мрака стыдливо скользят по его фигуре и тут же отступают, не желая скрывать совер-шенство чистых линий…

Я наклоняюсь, и прослеживаю их путь губами… мне никто не помешает… я могу делать все, что пожелаю… могу просто смотреть, восхищаясь и возбуждаясь от одного вида, могу ласкать его совершенное тело пальцами, могу попробовать каждую его частичку на вкус…