Клыкастые страсти

Но если дискотека и бар были рассчитаны на молодежь, то ресторан — на категорию людей постарше, которым хочется просто прийти поужинать с кем-то в интимной об-становке. И такая обстановка здесь была создана. Стены — обклеенные чем-то под мала-хит, наверное, пленкой типа «самоклейка», высокий потолок с лепниной, темно-зеленые портьеры до пола с золотыми кистями. Матовая бронза светильников, бело-зеленые скатерти, вазы из матового хрусталя с цветами — розы, лилии и орхидеи, белого или зеленого цвета…

Пока я шла — у меня были тридцать секунд на решение. Что делать?

То есть — как разговаривать с Рамиресом. А, как ни разговаривай. Ему сколько лет? Ты-сяча? Больше? Меньше? А мне? Он все это время живет в вампирском гадюшнике. А я даже в институт не так давно поступила. Нет, я допускаю, что в институтах — гадюшник не хуже вампирского, но меня это пока не затрагивает. И навыков серпентолога у меня нет.

Ну и стоит ли выяснять, кто из нас умнее? Ответ и так ясен. Рамирес меня просто под орех разделает. А значит, мне остается только принять это.

Нет, это не моя натура… А вот это… идея пришла мгновенно. Натура? А натуру и по-менять можно! И списать все на буйство гормонов!

Спасибо Шурочке — Ларисе Голубкиной. Я всегда обожала «Гусарскую балладу».

Я плюхнулась рядом с Рамиресом и восторженно вылупила глаза.

— Ой! Извините, что я опоздала! Я знаю, вы не любите опозданцев! Или опоздунов!? Как правильно, вы не знаете?! Ой! Да что это я! Русский язык ведь для вас не родной!

Рамирес прищурился.

— Во что вы играете, Юля?

— Больше всего я люблю играть в морской бой! — поделилась я. — А вам — нравится!? Но я никогда не угадываю ни Е2 ни Е4! Зато мне должно повезти в любви!

— И повезло?

Вампир явно не мог определиться, как со мной разговаривать. То я была умной, а те-перь на глазах превращалась в абсолютную идиотку.

— Ой конечно да!!! — взвизгнула я так, что парочка через два столика от нас подпрыг-нула от неожиданности. — Мечислав, он же такой, такой….

На лице Рамиреса появилось выражение, которое я расшифровала короткой фразой «диагноз ясен». Не я первая, не я последняя… И все же вампир решил уколоть.

— а Даниэль? Вы его уже забыли?

И тут мне в глаз попала ресница.

Я взвыла. Мерзкий волосок как-то еще и кольнул в самое глазное яблоко. И у меня мо-ментально потекли слезы. Рамирес — растерялся. Как и большинство мужчин, когда жен-щина рядом начинает равняться на Амазонку. Не на воительницу, а на речку. Сопли тут же объявились в комплекте. Если кому-то хоть раз в глаз попадала ресница — вы меня поймете. Проклятая шерстинка! Вылавливать я ее не решалась, это поломало бы всю иг-ру, но кололась она все острее и больнее — и я разревелась уже в голос. Женщина я — или уже где!? И потом, ошеломленное лицо Рамиреса стоило того!

А нечего, нечего девушке напоминать про ее первую любовь! Тем более — трагиче-скую!

Ох, Даниэ-е-е-е-ель, ну почему ты умер… На кого ты меня поки-и-и-и-инул…

Завывания получались наполненными трагизмом.

— Юля, Юлечка, пушистик, с тобой все в порядке?!

Мечислав материализовался рядом и гневно смотрел на Рамиреса. В отдалении маячили возмущенные Борис и Вадим, вовсе уж на заднем плане отирались мои телохранители. И все глядели на зубастика без особой приязни. Довел девчонку до слез, гад!

— что вы такого ей сказали!?

— Честью клянусь! Ничего! Только упомянул про Даниэля!

Мечислав вздохнул — и подхватил меня на руки. Ресница, видимо от движения, впи-лась еще глубже — и я тут же закапала вампиру его рубашку. Всю.

— Извините. Юля его действительно любила. Предлагаю вам поговорить, ко-гда она успокоится. Например, завтра. А сейчас я ее отправлю домой.

Я горестно возрыдала. Ну, когда ж меня уберут из зрительного зала — и я вытащу эту колючку!?

Мечислав развернулся и вынес меня обратно в свой кабинет. Там усадил на диван и по-пытался усесться рядом. За что тут же и получил.

— Пусти, герой-любовник! Мне в ванну надо!

Кажется, все вампиры — братья по разуму. Лицо у Мечислава было не менее ошалелым, чем у Рамиреса.

Наконец-то я вытащила эту гнусную ресницу. Вот так всегда. Если выпадают — то обяза-тельно длинные и красивые, с загнутыми кончиками. А остаются коротенькие и торчащие в разные стороны. И хоть что ты с ними делай, но красивого частокола из рекламы «Максфактор» — не получается! Заразы!

Я смыла к лешему всю косметику — все равно не реанимируешь, высморкалась (ну, не романтично. И что? Это в сериалах героини могут плакать по три часа — и выглядеть иде-ально. Их этому специально учат. А в жизни — пять минут слез — и ты уже похожа на кошмарик. Нос — картошкой, красной и подгнившей, щеки распухли губы такие, слов-но по ним рой пчел прошелся, а глаза надо лопатой раскапывать. Реальность-с…) и вы-шла обратно к Мечиславу. Вампир окинул меня оценивающим (истерика? Всплеск эмо-ций? Невроз? Психоз?) взглядом и собирался что-то сказать, но я его опередила.

— Зная, ты мне не поверишь, но мне действительно просто ресница в глаз попала.