Клыкастые страсти

Я готова была забыть любимого человека?!

Это — я!?

Сережа не успел отскочить. Я бы и сама не успела. Тем более он как раз потянулся ко мне, чтобы еще поцеловать.

У меня закружилась от отвращения голова, к горлу подскочил комок желчи — и не успе-ла я опомниться, как меня начало жестоко рвать.

Прямо на ошалевшего от неожиданности парня.

Что ж, к чести мальчика — он не стал материться (разве что немного) и не удрал через окно. А может я слишком снисходительна. Поди, удери куда-нибудь в таком виде…

Меня рвало минут десять. За это время Сережа успел

— выругаться по поводу чьей-то нехорошей матери;

— притащить мне тазик из ванной;

— притащить мне полотенце;

— принести графин с водой и стакан;

— снять испачканную одежду и застирать ее в ванной.

Одним словом, трудился за целый муравейник.

Когда меня перестало рвать, я тоже приплелась в ванну. И выглядела так печально, что у парня даже ругательств для меня не нашлось.

— Водчики налить?

— Нет. Но за предложение — спасибо. Прости, что так получилось.

— Ты чем-то траванулась?

Я пожала плечами. Скорее всего — это остаточное явление от общения с Мечиславом. Вампир, с его ядовитым обаянием. Интересно, его можно отнести к прокисшим продук-там — или к протухшим?

— Не знаю. Можно я искупаюсь?

Сережа с тоской поглядел на ванну. Он явно рассчитывал на то же самое, но и выпих-нуть меня наглости не хватало.

— Купайся. Потом я. Идет?

Я кивнула. И, не дожидаясь, пока за парнем закроется дверь, полезла в ванну.

Минут через пять я даже смогла соображать.

Мои ощущения были простыми и в то же время очень жестокими.

Противно.

Отвратительно.

Гадко.

Первое, что я сделала, это прополоскала рот, а потом почистила зубы. Шесть раз.

Помогло плохо.

Привкус рвоты и поцелуев все равно оставался. Теперь я понимала, почему проститутки никогда не целуются. Ведь так и стошнить может. Все правильно. Умри, но не давай по-целуев без любви. А то все равно умрешь от отвращения. Не во время процесса, так поз-же.

Меня жестоко тошнило. Блин! Как я могла быть такой мразью!? Я ведь даже его не хо-тела! Если во время секса с Даниэлем я взлетала на небеса от каждого его движения, от каждого слова и прикосновения, то сейчас…

Сейчас инициатором была я. Я направляла. И я бы вела дальше, приказывала, разреша-ла и запрещала.

И что?

Да ничего!

Я была просто — роботом. Все мои мысли оказались обманкой. Свобода? Никакой сво-боды я не чувствовала. Да и есть ли она — вот такая? Что радости быть свободной, пере-ходя из одних нелюбимых рук — в другие, которым ты безразлична? Это путь вниз — и только вниз.

Даниэль!!!

От воспоминаний о любимом стало еще тошнее. Я сползла на дно ванны и разревелась в шестнадцать ручьев и всю душевую насадку.

Даниэль, почему все так получается!? Ты оставил меня одну! А я — я не могу без тебя! Я бы так хотела разговаривать с тобой, наблюдать за твоим лицом, когда ты рисуешь, зна-комить тебя с нашим городом — и со своими друзьями. Деду ты бы понравился. Ночами мы занимались бы любовью, а днем отсыпались. Я бы засыпала, уткнувшись носом в твое плечо — и просыпалась от твоего поцелуя. Ты так нужен мне. Почему я тебя потеряла, по-чему, почему, ПОЧЕМУ!!!??? Почему ты ушел!? Любовь моя, я ведь только начинала по-нимать — как это — быть с тобой. Быть — тобой.

И все исчезло. И мне приходится выживать одной. Даже не жить. Просто продлевать существование. Чтобы мои родные не огорчались. У них ведь никого кроме меня не оста-лось. Я не могу уйти за тобой. Но иногда бывает так тяжело…. Слишком тяжело для ме-ня. Что я могу сделать!? Я еще не такая сильная, как должна стать! И Мечислав просто сломает меня. Ему это будет несложно. Или — сложно?

Минутку! — проснулся временно задремавший разум. — А в чем будут состоять сложно-сти. Или их отсутствие?

Слава моему воспитанию!

Логические цепочки я научилась строить с трех лет. Вот как думать научилась, так и на-чала. И сейчас колесики привычно щелкали в заданном режиме.

Я безумно любила Даниэля. Было?

Было. Есть — и будет. Любила, сейчас люблю, и буду любить. Когда-то я смеялась над Ромео и Джульеттой. Дура. У этих детей хватило смелости уйти — вместе. У меня и того нету. Я слишком труслива чтобы умереть рядом с телом любимого человека. Остается только память о своей любви. О тех нескольких часах, которые мы были вместе.

По телу прокатилась волна истомы. Даже память о нашей первой ночи — и та заставляла меня мурлыкать довольной кошкой. Я испытывала с Даниэлем огромное удовольствие. Так?

Так.

А сейчас я как колода. Так?

Так — так — так…

И тик, и так…

Я просто не люблю того же Сережку. И испытываю от поцелуев с ним только омерзе-ние!

Но я ведь и Мечислава не люблю!

Господи, как прекрасно!!!

Главное оружие Мечислава в борьбе против меня — секс. Он может возбуждать каждым словом, каждым взглядом, каждым прикосновением. Но ведь это все мелочи!

Мелочи? А Эйфелева башня — всего лишь большая зубочистка!

Хорошо, хорошо, пусть не мелочи! Но если я не влюблена в него, я просто не получу никакого удовольствия от секса.

Ой ли? А кто был готов переспать с ним, тогда, на глазах у всех вампиров и оборотней? Пушкин А. С.?