Клыкастые страсти

Вадим вовремя успел подхватить меня под локоть, делая вид, что просто придерживает даму. Так чуть-чуть. На самом деле дама обвисла на нем всей тушкой.

— Закинешь меня домой?

— Разумеется. Лошадь ждет у крыльца.

— Вадик, я тебя обожаю.

И только в машине вампир осторожно решился:

— Юля, вы с шефом не поссорились?

— Было немного.

Вадим коснулся своих губ кончиком пальца.

— я надеюсь, это самый значительный ущерб?

— Да. Хотя ради справедливости… я сама виновата. Нарвалась — и получила.

— Шеф очень разозлился, когда узнал про тебя и этого мальчишку.

— Пошипит — и перестанет. Этот вопрос мы уже выяснили. Кто меня завтра повезет на встречу?

— Наверное, Леонид.

— ?

— Ты его пока не знаешь. Он у нас уже двести лет. Шеф его из такого дерьма выта-щил…

— Мать Тереза с клыками, — беззлобно проворчала я. Вадим не обиделся.

— почти, почти…

Остаток пути мы ехали молча. Вадим проводил меня до квартиры и даже порывался уло-жить в кроватку, но я отправила его домой. Не настолько уж мне и плохо. Выживу.

Сил хватило даже на телефонный звонок.

— Алло, Константин Сергеевич?

— С вами говорит автоответчик…

Пип.

— Константин Сергеевич, это Юля. Приезжайте сегодня, как договорились, от двенадца-ти до двух, только одна большая просьба. Захватите что у вас есть по ауре, пожалуйста. Или хотя бы названия книг, которые стоит почитать на эту тему. До встречи.

А потом я рухнула на кровать — и крепко уснула.

Как же хорошо у меня в спальне, когда сероватый утренний свет разливается по ули-це и старается проникнуть сквозь плотные шторы. Хорошо, тепло и уютно. Жаль, что я не смогу заснуть на этой кровати в объятиях Даниэля. Ему бы эта комната тоже понрави-лась.

Как ни странно, сегодня я спала спокойно. Кошмары мне не снились. А потом я открыла глаза посреди огромного поля алых маков. Я никогда не видела ничего подобного. Поле было — мечта наркобарона. А я была одета в белую кружевную рубашку. Очень красивую, что есть, то есть, но абсолютно прозрачную. Мечта стриптизера. Даже раздеваться не на-до, чтобы все было видно. И я, кажется, знала, чьи это шуточки.

— Мечислав?

Никто не отозвался.

— Если это твоих рук дело — немедленно покажись. Или я постараюсь вообразить боль-шую красивую газонокосилку!

Я оказалась права. Голос прозвучал как будто из ниоткуда, скользнул ветерком по алым макам и утих, коснувшись моих волос. Я невольно поежилась.

— Не надо. Юля, ты совершенно не романтична.

— Ты так и будешь со мной разговаривать невидимкой? И вообще, какого черта? Что мы еще недовыяснили?

— Ты сможешь меня увидеть, если пройдешь на тридцать шагов вперед. И мы поговорим спокойно.

Я уже говорила, что терпеть не могу спорить с вампирами? Интересно, проживу ли я достаточно времени, для того, чтобы переспорить кого-то из клыкастых? Такое ощуще-ние, что одновременно с клыками и аллергией на солнце им впрыскивается и вирус язви-тельности! Я — его — смогу — видеть! Тоже мне, восьмое чудо света, все прелести планеты! Но тридцать шагов вперед пройти пришлось. И я наткнулась на здоровенный диван. Ес-тественно, диван был красного цвета — и разглядеть его среди маков было очень пробле-матично. Как и лежащего на нем вампира. Если ты, конечно, не пяти метров ростом.

Во сне вампир был в ударе. Компенсировал свой обыденный вид в реальности? То есть — Мечислав был в черных брюках, которые облегали его как вторая кожа, оставляя вообра-жению не больше одного миллиметра — и в алой рубашке под цвет маков. При этом ру-башка — с манжетами, воротником и даже запонками — состояла из одной сплошной крас-ной сетки. И каждый мог наслаждаться созерцанием совершенной груди и рук вампира. Да, такую фигуру бы — в Голливуд. Там бы через год не осталось никого другого на глав-ные роли. Да и зрители требовали бы именно этого, хм… «героя». У меня по коже побе-жали очень знакомые мурашки. Ей-же-ей, если я так постоянно буду реагировать на Ме-числава, мне проще будет дать мурашкам имена и общаться с ними, как со старыми зна-комыми. Почему даже сейчас, когда я понимаю, что он не имеет никакой власти надо мной — я едва сдерживаюсь, чтобы не броситься ему на шею.

— О чем будем разговаривать? Что мы еще не договорили при встрече?

— Ты себя слишком плохо чувствовала. Как твои дела — сейчас?

— Лучше. Что мы еще не обсудили?

— Многое. Но я рад, что смог войти в твой сон.

— А раньше ты этого не мог?

— Кудряшка это возможно, только если у тебя есть силы и ты сама хочешь меня ви-деть.

Я криво ухмыльнулась.

— Просто мечтаю. В гробу и в белых тапочках.

— Одно твое слово, кудряшка. Это ведь мой сон — и здесь все мне подвластно.

На ногах вампира медленно начало проявляться что-то белое.

— И это слово — нет.

Белое марево растворилось в воздухе.

— Очень жаль. А ты точно не передумаешь?

— Я не передумаю, даже если ты здесь коноплю посадишь вместо маков.

— Хорошая идея. Надо попробовать.

Очень хотелось съязвить, что — свои чары ослабли, теперь еще и наркоз нужен, а то жертвы сопротивляются? — но я кое-как промолчала. Вместо этого я спросила:

— А позвонить было нельзя?