Клыкастые страсти

– Я рада, что у тебя нет склонности к самообману.

Я схватилась за голову. Да что же это такое?! Она что, решила меня с ума свести?!

– Надя, он виновен в смерти Даниэля. Ты думаешь, что я смогу посмотреть ему в глаза и не вспоминать об этом?

И тут подруга взорвалась. Железные пальцы поймали меня за воротник майки, Надя притянула меня к своему лицу. Если бы захотела, я могла бы укусить ее за нос – настолько близко мы оказались.

– Ах, я не могу! Ах, он виновен в смерти Даниэля! Ах да ох! Юлька, я тебя не узнаю! Что с тобой происходит?! Я молчала все это время, надеясь, что ты придешь в норму! Я не мешала тебе прятаться в этой дыре от мира! Я ничему не мешала, просто старалась тебя расшевелить! Это не действует! Ну и черт с ним! Но сейчас, богом клянусь, ты выслушаешь о себе всю правду! Ты просто маленькая дрянная эгоистка! И ведешь себя соответственно! Забилась в угол, размазываешь по морде сопли и ноешь. И отлично знаешь, что это никому и ничему не поможет! Ты отказываешься выходить на улицу не из страха перед Мечиславом! Ты боишься сама себя! Боишься, что захочешь с ним переспать! И более того, ты боишься даже признать, что хочешь этого! Ты хочешь этого проклятого вампира, как… как я – свежего мяса! А еще ты создала себе этакую икону из Даниэля! Бедный вампир в гробу бы перевернулся, узнав, какой нимб ты на него приляпала! В жизни-то он был гораздо хуже! И Печать на тебе поставил не из добродушия! Не бывает такого качества у трехсотлетних вампиров! Он тоже хотел тебя использовать! И не его вина, что он умер раньше, чем успел это сделать! Его вина только в том, что ты не успела хорошо изучить его и послать к черту! А это наверняка случилось бы! И очень скоро! А сейчас ты винишь себя не столько из-за своей любви, которой толком и не было, сколько из-за того, что боишься выпустить себя на свободу!

– Да что ты несешь?! – взорвалась я. – Какую свободу?!

– А вот такую! Ту, которая тебе и нужна! Хочешь ты того или нет, но ты обладаешь силой и должна ее использовать! Или она разрушит тебя! И ты хочешь ее использовать! Хочешь, но боишься выйти из образа милой страдающей девочки, в который завернулась по самые уши! Ты боишься самой себя! Дай себе наконец волю, Юля! Или просто пойди и бросься с высокого дома! Это будет гораздо быстрее и безболезненнее! Для всех нас!

– Если захочу – пойду! И вы мне не помешаете!

– А вот и не пойдешь! Ты для этого слишком живая!

– А ты хочешь загнать меня в могилу к живым трупам!

Меня всю трясло, пальцы сводило судорогой. Никогда не думала, что моя подруга вот так… да за что?!

– Живые трупы – это зомби! А что до Мечислава – тебя могила волнует или то, чем вы будете в ней заниматься?!

– А это не твое лисье дело!

– Я живу в этом городе, и это мое дело! Иначе нас всех закопают под обломками твоих разбитых мечтаний! Я жить хочу! Жить, а не пресмыкаться абы перед кем! Мечислав хоть и сволочь, но не полная мразь! И он не подлый. Он не будет вытирать об тебя ноги для собственного удовольствия! Только если это нужно для дела! Он обеспечивает безопасность тех, кто ему служит, и он порядочный вампир!

– Ха-ха!

– Да, как бы это ни звучало! И ты знаешь, что он не виноват в смерти Даниэля. Никто не виноват, кроме Елизаветы и Рамиреса. И твоей дуры-подружки! Никто! Но тебе страшно это признать! И боишься ты не Мечислава, а того, что при ближайшем рассмотрении найдешь его привлекательным! И не сможешь устоять! Но ты же боишься! Не его! Себя! Своих чувств! Своих мыслей! Себя! И сама себя разрушаешь, только бы не смотреть правде в глаза! Даже Даниэль рисовал тебя двойственной. Человек? Да! Чудовище? Да! И что?! Что это меняет?! Если он видел тебя такой – и все равно любил?! Думаешь, ему было бы приятно наблюдать, как ты загоняешь в могилу и себя, и его друзей?! Да будь он здесь и сейчас, первый бы отправил тебя на переговоры! Более того, к этому времени ты бы давно уже относилась к Мечиславу как к старому другу! Я ведь тебя знаю! Но ты боишься! Тебе причинили боль, и ты упала на колени! И не можешь подняться! Не хочешь! Боишься еще одного удара?! Но чаще бьют сдавшихся!

Надя замолчала и зло посмотрела на меня. Я опустила глаза. Обидно сознавать это, но она права. Может, и не во всем, но во многом точно. Я действительно боюсь самой себя. Тогда, в феврале, я убивала и пытала людей. Это было ужасно. А еще ужаснее было то, что меня это даже не волновало. И кошмары мне по ночам начали сниться, только когда все закончилось. Я боялась того, во что могу превратиться, и неосознанно выбирала самый простой способ самоубийства. Неужели это так?

К сожалению, да. Можно было бы и дальше орать и спорить, но почему-то я не могла как следует разозлиться. И орать больше не могла. Слов не находилось. Увы.