Клыки и воспоминания

Постойте-ка. Наверное, он ни черта не помнит о предыдущей ночи именно потому, что отмечал будущую женитьбу. Вернее, пытался забыть о ней.

Обручен с одной из этих варваров-американцев. Рис опять посмотрел на очаровательное создание рядом с собой. Он, безусловно, заслужил хотя бы одно хорошее воспоминание, которое согревало бы его ночами, когда он будет лежать без сна рядом со своей толстой американкой-женой.

А эта маленькая куколка — настоящая красотка.

Он протянул руку и коснулся ее груди, дразня сосок сквозь тонкую материю скудного наряда. Сосок тотчас же затвердел, жадно уткнувшись в его ладонь.

Он улыбнулся. Она восхитительна.

Рис опустил голову, лизнул твердую вершинку и обхватил ее губами. Затем перешел к другому соску и втянул его в рот.

Она повернула голову на подушке, тихий шепот сорвался с ее губ.

Рис снова выпрямился и посмотрел на дело своих рук, наслаждаясь видом острых сосков и розовых ореол, просвечивавших сквозь влажную ткань. Этот наряд — настоящая находка.

Его взгляд остановился на ее лице. Она повернулась к нему, и он изумленно смотрел на ее нежные черты. Полные губы и округлые щеки делали ее внешность почти ангельской. Какая жалость, что он не может оставить ее при себе. Хотя если подумать, может; любовницы есть у многих. Просто он никогда не думал, что тоже заведет ее. Рис всегда считал, что у него будет такой же счастливый брак, как и у родителей. Правда, именно их ему следовало поблагодарить за положение, в котором он оказался. Американка! Проклятье! Но он все равно женится на ней, хотя бы из уважения к своим родителям. И уважения к их памяти.

Что ж, он может остановиться на этом, или сосредоточиться на… других вещах.

Взгляд его вернулся к женщине в постели. Может, у нее и лицо ангела, но тело грешницы. Он провел рукой по ее животу, удивленный жаром и мягкостью ее кожи.

Еще один похожий на шепот вздох сорвался с этих губ, которые так и требовали поцелуя.

Он улыбнулся, и пальцы его скользнули ниже. Если ее кожа такая горячая, можно только представить, каково будет оказаться внутри нее. Он коснулся ее сквозь розовый треугольник, наслаждаясь скольжением материи по упругим завиткам.

На этот раз она застонала и раздвинула ноги, будто умоляя о более интимных прикосновениях.

Он устроился между ее раскинутых бедер. Прозрачная ткань переходила в тонкую полоску, которая почти ничего не скрывала. От нее пахло мускусом, тепло и соблазнительно.

Он стиснул зубы. Боже, он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь был так возбужден. Чтобы так хотел женщину.

Он еще раз вгляделся в ее лицо, и что-то примешивалось к его жажде, обостряя ее, сводя его с ума. Он хотел войти в нее, ворваться так глубоко, чтобы чувствовать, как ласкающее тепло окружает каждый его дюйм.

Одна часть его приходила в восторг от идеи взять эту женщину, пока она спит. Но другая — хотела смотреть ей в глаза, когда он наполнит ее. Ему хотелось видеть ее желание, ее голод в широко раскрытых зеленых глазах.

Он замер. С чего он решил, что ее глаза должны быть зелеными, он ведь даже не мог вспомнить, кто она такая. Странно. Но оставшийся без ответа вопрос занимал его совсем недолго.

Она шевельнула ногой и тихо застонала.

Он улыбнулся, сосредоточив все свое внимание на ее теле.

Рис обвел пальцем треугольник ткани там, где тот сужался между ее бедер. Шелковистая материя и короткие завитки щекотали ему руку. Кончик его пальца скользнул во влажное тепло, и он поддел тонкую ткань и слегка отодвинул ее, любуясь розовой, влажной плотью. Он осторожно раздвинул влажные складки и прижался пальцем к крошечному бутону.

Она ахнула, губы ее приоткрылись. Глаза оставались закрытыми, но ноги раздвинулись еще шире, как бы открывая ему дорогу. Рис с готовностью принял это приглашение, поглаживая и выводя круги на ее коже, оставив ее, только чтобы погрузить палец в удивительно тугой тоннель, но затем снова вернувшись к маленькому узелку плоти.

Она застонала, потираясь бедрами о его ладонь.

Он дал ей то, о чем просило ее тело, настойчиво лаская и увеличивая скорость и давление, пока она не вскрикнула.

— Рис! О, Рис!

О, да, он точно оставит ее себе.

Рис был везде, его руки, губы. Она тонула в ощущениях, радуясь, что он пришел, что он вырвал ее обратно из черной пустоты, в которой она застряла не в силах вырваться.

Но это место. Ммм, здесь ее уже нравилось, все эти ощущения, возбуждение. Рис.

Он коснулся губами ее груди, прихватывая соски, покусывая. По телу Джейн пробежала волна удовольствия.

Его руки, такие большие и сильные, ласкали ее кожу.

Он гладил ее живот, бедра. Она тонула в ощущениях.

А потом его палец отыскал место, которое умоляло, чтобы к нему прикоснулись. Чтобы Он к нему прикоснулся. Рис стал поглаживать и обводить его круговыми движениями, и она не выдержала.

Джейн ахнула, хватая ртом воздух, и, наконец, когда экстаз перетек в долгие медленные волны удовлетворения, открыла глаза.

— О Господи, — выдохнула она. У нее никогда, никогда не было подобных снов.

— Согласен, — отозвался глубокий, хриплый голос.