Клыки на погонах

Пятна водников исчезли, словно бы кто-то вдруг выключил освещение. Лес снова стал тихим и мрачным. Но от этого не менее пугающим.

"А ведь можно было их превратить в союзников, — запоздало догадалась оперативница. — Хотя…"

— Бриму-Бар, это ты? — спросили вдруг над самым ухом.

Симиминиец, отошедший немного от лагеря в поисках соплеменника, напоролся прямо на оперативницу. Не долго думая, Клинна рефлекторно отмахнула Карателем. Клинок изменился прямо на лету, превращаясь в острую саблю. Он легко прошел сквозь кости черепа варвара, отрубив немалый кусок. Удивленно склонив голову набок, дозорный свалился в кусты.

Девушка перепрыгнула через труп и кинулась к плененной принцессе.

Мэлами перепугано застонала и выпучила глаза. Дочери Эквитея показалось, что это сама смерть пришла забрать ее молоденькое тело. Страшная фигура с окровавленной саблей в руке.

— Не пищи только! — скомандовала Клинна.

— Даже если моя девочка запищит, — вполголоса сообщила привязанная к дереву старуха, — все равно никто не придет. Так она их достала сегодня.

— Вот — держи, — оперативница нагнулась над Мэлами и сунула ей в руку маленький перочинный нож. — Он очень острый. Но не торопись резать! Вдруг мне не удастся расправиться сразу со всеми и кто-то придет тебя проверить. Понимаешь?

Принцесса утвердительно моргнула. И мимикой попросила развязать ей хотя бы рот.

Вороноборотень исполнила просьбу принцессы и отступила к кустам.

— А меня? — напомнила о себе фрейлина. — Мне тоже нож не помешает.

— У меня только один, — призналась Клинна. — Придется вам немного подождать. По той же причине, по которой я не развязываю девушку.

— Понятно…

— Я скоро буду.

Клинна исчезла во мраке, словно секунду назад здесь никого не было.

— Лучше бы развязала, — философски промолвила Прудди. — Так нет. Сунула в кулак какую-то гадость и пятками сверкнула.

— Не шверкала она, — возразила принцесса. — У нее шапошки на ногах. Клашшные шапоги!

— И когда же ты их успела рассмотреть? — ехидно поинтересовалась старуха. — В такой-то темноте!

— А я еще днем пришмотрелась. Что-то вроде замши: шерное, шершавое, но донельжя крашивое.

— Очень интересно, — скучным тоном протянула Прудди. — А я думала, что ты в обмороке валяешься, когда зуб потеряла.

Мэлами хмыкнула и поелозила спиной по земле.

— Тот громило бьет как маленькая девошка. Я даше боли не пошувштвовала, пошти…

— Ну да, — согласилась фрейлина. — Ее почувствовало твое распухшее лицо. А до мозгов боль не добралась. Потому как твои полушария находятся намного дальше от головы, чем лицо.

— Это издевка?

— Нет, что ты! — старуха сказала так, словно бы примирительно подняла руки вверх. Она могла бы это сделать, если бы не связанные запястья. Но про себя добавила: — Это правда…

С другой стороны временного лагеря варваров послышался какой-то вскрик. Затем он, также как и начался, резко оборвался на полутонах.

Тишина звенела над лесом. Беззвучие плескалось среди деревьев, медленно текло темно-желтыми клочками ядовитого тумана. Неподалеку изредка поквакивали лягушки. Доносилось тихое шипение болотных змей. Иногда булькало — из трясины выходили газы. Нещадно воняя, они смешивались с туманами и нависали над спящим отрядом.

Небо над болотом на миг окрасилось молочными разводами. По густому куполу туч проскочила колючая ветка молнии. Блеснуло, и тотчас наступила все та же громкая тишина. Затем неуверенно квакнула одинокая жаба. Вдалеке прогремел гром, следом прокатился угрожающий волчий вой.

— Уже гроза началась, — пробормотала Прудди.

— А сейчас ты за все заплатишь! — довольно прошептал кто-то незнакомый.

Из темноты к принцессе вышел невысокий силуэт.

— Туйку-Туйк, это ты? — насмешливо вопросила Прудди. — Это ты, недоросль?

— Заткнись, — человечек подошел к старухе и, приподнявшись на цыпочках, посмотрел ей в лицо. — Ты тоже ответишь за оскорбление.

— Ох, боюсь, — притворно испугалась фрейлина.

— Вот!

Туйк изо всех сил ударил ее в живот.

— Какая же ты мразь, — задохнулась старуха. Если бы не веревка, ее тело сейчас было бы согнутым пополам. Невероятная боль скрутила слабые женские мускулы. Рот наполнился горечью.

— Иди сюда, — позвала принцесса. — Иди, красавчик. Заставь меня за все заплатить.

Ее голос дрожал от ненависти. Но Туйку со стороны это могло показаться даже возбужденным шепотом.

— Не трогай ее, — одними губами прохрипела Прудди. — Не трогай. Или тебе не жить.

— И что? — хмыкнул ублюдок. — Что ты сделаешь, развалина?

— Закричу, — выдохнула фрейлина.

— Не-е-е-ет, — довольно объявил Туйк и ударил женщину еще раз.

Прудди закатила глаза и обмякла в путах.

А варвар уже приближался к принцессе.

— Сначала я сделаю с тобой кое-что донельзя приятное, — похвалился он Мэлами. — А затем разрежу живот и достану свою серьгу, которую ты съела. Она золотая — много шкур отдал.

Девушка не шевелилась. Лишь немного прогнулась спиной и протягивала Туйку крепко привязанные к животу руки. Ее пальчики, сжатые в маленькие кулаки, казалось, манят симиминийца к себе. Девичья грудь, хоть едва видимая под ужищем, но возбуждающе вздымалась.