КНДР вчера и сегодня. Неформальная история Северной Кореи

У многих женщин к спине был прикреплен ребенок. Как ни странно, но то, что кореянки носят детей на спине, почему-то возведено в КНДР в ранг самой настоящей государственной тайны. Женщину с ребенком на спине, равно как и с грузом на голове нельзя увидеть ни в одном северокорейском фильме, ни в одной книге или газете. То есть, когда речь идет о темном колониальном прошлом или об ужасах южнокорейской действительности, то в фильмах показывают женщин с детьми на спине, но вот если фильм посвящен КНДР и современности, то об этом не может быть и речи: малышей на экране возят в колясках (хотя за все время пребывания в Северной Корее я, так сказать, «живьем» видел только одну коляску) или носят на руках. У одной студентки из ГДР при мне сопровождающие нас корейцы даже засветили пленку именно потому, что она сняла малыша, уютно устроившегося на спине мамы. В чем причина этих строгостей — не совсем понятно, хотя, скорее всего, кто-то в северокорейском руководстве решил, что вид женщины с ребенком за спиной или с грузом на голове у западной аудитории вызывает ассоциации с «ориентальной» экзотичностью/отсталостью (хотя северокорейские боссы, скорее всего, и не читали Саида, эта точка зрения, отчасти, обоснована).

Школьники в Пхеньяне не могут идти в школу самостоятельно. В школу полагается идти организованно, строем, распевая бодрые, духоподъемные песни

Надо сказать, что корейцам свойственна удивительная любовь к детям, которая проявляется буквально во всем. На фоне всеобщей бедности дети, особенно маленькие, были довольно прилично одеты, и даже в трущобах детские сады были заботливо ухожены и оборудованы. Забавно видеть, какая суета начиналась в метро всякий раз, когда в вагон входила женщина с маленьким ребенком. Ей тут же уступали место, а малыш становится центром всеобщего восторженного внимания. Все соседи усаживали его, поправляли одежонку, разговаривали с ним или угощали чем-то вкусненьким. Дети — любимая тема разговоров, и самый неприступный или недоброжелательный кореец буквально тает, когда задаешь ему вопрос о его детях или внуках.

Много было в городе студентов в традиционной зеленоватой форме: девушки — в сарафанах и кофтах, юноши — в костюмах и кепках. Ношение формы на занятия — обязательно. В те времена в корейской столице располагалось полтора десятка высших учебных заведений: университет Ким Ир Сена, политехнический институт имени Ким Чхэка, педагогический институт, агрономический институт, строительный институт, институт легкой промышленности, железнодорожный институт, медицинский институт, институт иностранных языков, институт международных отношений, институт искусств, институт театра и кинематографии, консерватория (список, возможно, неполон).

Вообще в системе высшего образования КНДР столичные вузы занимают особое место. Даже право попытать счастья на экзаменах в пхеньянский вуз предоставляется далеко не каждому выпускнику средней школы. Кореец ведь не может сам, по своему желанию, уехать за пределы родного уезда, для этого необходимо специальное разрешение властей. Только лучшие выпускники провинциальных школ могут получить необходимое направление, разрешающее прибыть в Пхеньян и сдавать там экзамены, в то время как худшие должны довольствоваться провинциальными вузами или техникумами, а большинство — производством. Только несколько процентов выпускников получают право на то, чтобы поехать сдавать экзамены в Пхеньян (разумеется, только небольшая их часть поступает в какой-либо пхеньянский вуз). При выдаче разрешения обращали внимание не только на академические достижения, но и на «чистоту социального происхождения». Играли роль и связи родителей (двое знакомых студентов откровенно сказали мне, что они попали в Университет Ким Ир Сена благодаря тому, что их отцы — высокопоставленные чиновники — «могут все»). Впрочем, большинство студентов составляют те, кто попал в вуз, уже пройдя через многолетнюю службу в армии, в весьма солидном возрасте.