Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон

Газетные сообщения в то время пытались убедить читателя, будто было нечто подозрительное в том, с какой поспешностью Грейс и Стефанию после происшествия на французской земле спровадили в клинику в Монако, однако так поступили бы с любым, кто пострадал во время аварии на этом месте. Протокол между Францией и Монако предусматривает, что жертвы любого рода происшествий должны доставляться в ближайшее медицинское учреждение, независимо от места аварии и национальности пострадавшего, а ближайшим медицинским учреждением был госпиталь имени княгини Грейс Монакской. Бенче не смог определить, в каком состоянии находилась Грейс. Когда он вышел из машины, ее несли к карете скорой помощи — безжизненное тело, рапластавшееся на носилках. Капитан полиции — высокий, худощавый мужчина, прямо-таки созданный для роли детектива в «Беглеце», — задался целью выяснить, как, собственно, произошла авария, и поэтому начал расспрашивать людей, что первыми обнаружили Грейс и вызвали помощь. Жак Прованс и его жена Жозет пили кофе с гостившим у них Жан-Клодом Корнево, когда неожиданно услышали, как внизу, на холме, разбился «ровер». Они тотчас выбежали в сад, где к ним присоединился их сосед Мишель Пьер. Пьер с помощью ломика открыл единственную не сильно поврежденную дверь машины — переднюю левую, со стороны водительского сидения. Оттуда, шатаясь, выбралась Стефания, и пока мадам Прованс успокаивала ее и звонила в полицию, Жак Прованс и Корнево поливали мотор машины водой, чтобы погасить несколько замеченных ими искр.

Именно в этот момент появился владелец дома, где жила семья Прованс, Сесто Лекио — торговец цветами, по происхождению итальянец, шестидесяти двух лет, толстый, небритый и любитель слегка присочинить. Когда ближе к обеду на место происшествия прибыли первые репортеры, месье и мадам Прованс уже не было видно. Они рассказали полиции все, что им было известно, однако им меньше всего хотелось привлекать к себе внимание прессы. Жак Прованс был старшим управляющим отеля «Loew» в Монте-Карло. У него имелись друзья во дворце, и он не желал, чтобы его имя мелькало в газетах.

Сесто Лекио, наоборот, не страдал избытком щепетильности. Когда репортеры застали его за уборкой сада, он был несказанно счастлив предоставившейся возможности, тем более, что за рассказ полагалось еще и вознаграждение. На протяжении оставшейся половины дня он раздавал интервью направо и налево и в конце концов обзавелся щедрым эксклюзивным контрактом, предполагающим, что он будет делиться своей историей только с местным представителем журнала «Нэшнэл Инкуайерер».

Многое из того, что наговорил Лекио, не подтверждается показаниями других свидетелей. Он заявил, что погасил загоревшийся мотор «ровера» своим огнетушителем, хотя Прованс, Корнево и Мишель Пьер в один голос заявляют, что видели в моторе всего несколько иск. Когда полицейский судмедэксперт осмотрел днем останки машины, он не обнаружил и следа пены огнетушителя или каких-либо хим-средств. Лекио также заявил, что он и есть тот самый герой, что спас жизнь Стефании: «Я вынес Стефанию на руках», — хотя всем другим показалось, будто она сама, шатаясь, выбралась наружу, как только дверь была взломана. Однако самый беспардонный полет фантазии торговца цветами, появившийся на следующий день во всех газетах и до сих пор бросающий тень сомнения^: на обстоятельства гибели Грейс, заключается в том, что якобы за рулем сидела не она сама, а ее семнадцатилетняя дочь, что, по закону, является грубым правонарушением (во франции водительские права выдаются только по достижении восемнадцати лет).

Когда на следующее утро газеты запестрели сенсационными сообщениями, капитан Бенче уже сделал предварительные выводы. Основываясь на показаниях Ива Фили, Провансов и самого Сесто Лекио, который на допросе в полиции, воздержался от высказывания своих фантастических теорий, Бенче пришел к заключению, что Грейс утратила контроль над машиной вследствие внезапного недомогания или потери сознания и вместо того, чтобы нажать на тормоз, находясь в полубессознательном состоянии, нажала на акселератор.

Сесто Лекио как свидетель не произвел на капитана особого впечатления. Этот человек толком не мог прочитать свои собственные показания и даже поставить свою подпись — вместо имени он поставил в протоколе крест. Некоторые из его заявлений газетам — чистой воды вымысел. «Я слышал, как княгиня Грете, — заявил он Джеймсу Уайтейкеру из «Дейли Миррор», — произнесла: «Прошу вас, поверьте, машину вела я». Хотя все другие свидетели, включая жандармов, твердо стоят на том, что Грейс все время находилась без сознания и поэтому вообще ничего не могла сказать. Единственным доказательством голословных утверждений Сесто Лекио, будто за рулем сидела Стефания (что, является также исходной точкой его теории), был тот факт, что Стефания вылезла наружу через водительскую дверь, хотя на самом деле это была единственная дверь, через которую она могла выбраться наружу из помятой машины.