Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон

А кроме того, окружающие запомнили, как отвратительно Грейс водила, по живописным дорогам Ривьеры спортивный автомобиль. Согласно сценарию, она должна была прокатить Кэри Гранта по знаменитому серпантину на головокружительной высоте над морем. Грейс так близко занесло к краю отвесного утеса, что в какой-то момент, как она вспоминала в 1982 году, ее партнер «под загаром побледнел как мертвец». Однако в то время это показалось всего лишь шуткой.

У Грейс не было романа с Кэри Грантом. Так уж распорядилась судьба. Хотя Грант, казалось бы, был вполне в духе Грейс Келли, он приехал на съемки в сопровождении жены; а Грей о в то время составила пару Олегу Кассини. Однако сей факт ничуть не мешал Альфреду Хичкоку со свойственной ему навязчивостью без конца рассуждать о сексуальном взаимодействии двух главных героев фильма. Режиссер заставил своего пресс-секретаря рассчитать, сколько часов парочка провела, целуясь под его мудрым руководством. Сложив все бесконечные дубли, пресс-секретарь в итоге получил два с половиной рабочих дня — двадцать часов беспрерывного лобызания, и Хичкок с гордостью сделал эти данные достоянием прессы.

Кэри Грант по достоинству оценил профессионализм и самообладание своей партнерши. «Грейс играла в том же стиле, в каком Джон Вайсмюллер плавал, а Фред Астер отплясывал», — высказывался он позднее. Казалось, что это не стоило ей никаких усилий. Кое-кто считал, что Грейс просто оставалась самой собой. Что ж, это самое трудное, коль вы актер. Грант был поражен, что такая красивая и такая юная актриса вовсе не склонна перенимать замашки примадонны. «У нас был один эпизод, где я должен был с силой схватить ее за руки, а она — отбиваться, — вспоминает он. — Мы сделали уже восемь или девять дублей, но Хичкок требовал еще и еще. Грейс вернулась за дверь, откуда начинался эпизод, и я совершенно случайно заметил, как она массирует руки, морщась от боли. Однако уже секунду спустя она вышла из-за двери и снова сыграла сцену — и ни единой жалобы».

Надо сказать, Олег Кассини страдал от редкостного профессионализма своей новой пассии. Даже в самый разгар их романа она отказывалась от свиданий, если на следующий день ей предстояли съемки или же надо было готовиться к конкретному эпизоду. Однако у Грейс имелось достаточно свободных дней, когда она не была занята на съемках, а однажды вечером, когда работа над фильмом уже близилась к концу, они вместе с Кассини ускользнули от остальных, чтобы пообедать вдвоем в обыкновенном рыбном ресторанчике на пирсе у Каннской бухты. Через несколько дней вся компания планировала возвратиться в Голливуд для шести недель павильонных съемок, и по мере приближения этой печальной реальности Грейс становилась все задумчивее.

— Вот так, мистер Кассини, — сказала она, глядя на покачивающиеся на волнах лодки. — Вы приехали за мной за тридевять земель. Что вы скажете о себе? Не желаете ли вы сказать мне хоть что-нибудь?

Это было своеобразным повторением сцены на плоту за полтора месяца до этого, однако теперь именно Грейс загнала Кассини в угол.

— Мне кажется, я был бы счастлив продолжить в том же духе, — отозвался Кассини, открыто заявляя о своих предположениях, — или же развивать отношения в том направлении, в котором тебе захочется…

Он явно понимал, что от него ждут большего:

— Включая брак. Что же, ты выбрала?

Он наконец-то произнес, пусть не без подсказки, ту реплику, которую не терпелось услышать Грейс.

— Мне бы хотелось устроить свою жизнь с тобой. — отвечала она тихо и трогательно. — Я хочу за тебя замуж.

— Хоть сейчас, — отозвался Кассини.

Парочка заказала шампанское. Затем они отправились в казино потанцевать и немного поиграть. Грейс даже посчастливилось выиграть небольшую сумму.

«Это был совершенно волшебный вечер, — вспоминает Кассини, — и меня переполняли гордость и любовь, я был восхищен ею до глубины души».

Но, по мере того как празднование продолжалось, Кассини с тревогой начал замечать, как Франсис Стивенс, самоуверенная светская дама, начала прямо у него на глазах превращаться в Грейси Келли из Ист-Фоллз. Она без умолку трещала о подготовке к свадьбе — о платье, о церкви, о банальных деталях свадебного торжества. Голливудский лоск подружки Олега Кассици тускнел, уступая место энтузиазму типичной американской школьницы.

Кассини столкнулся лицом к лицу с невиданным ранее явлением, с которым ему, между прочим, меньше всего хотелось сталкиваться, — с по-мещански рассудительной и полной предрассудков дочерью Джека и Ма Келли. Часть ее души оставалась воистину окрыленной вольным духом, ведь именно эта девушка была способна мечтать о совместной жизни с такими чудаковатыми персонажами, как Дон Ричардсон или Филипп «Уолдорфский». Именно эта Грейс поманила за собой Кассини на юг Франции, именно она лежала с ним на зыбком плотике. И вот теперь Грейс снова устремилась назад, в мир строгих истин и предписаний, а ее взгляды стали созвучны взглядам создателей этих непреложных правил.

— Я хочу сразу же написать домой, чтобы поставить всех в известность, — сказала Грейс.