Княгиня Ольга

С этого сватовства древлян и начинается летописная биография киевской княгини. Ольга становится главной и единственной героиней летописи, и перипетии ее биографии составляют исключительное содержание летописных статей за все годы ее киевского княжения. «Ольга же была в Киеве с сыном своим с младенцем Святославом (в оригинале: «с детьском Святославом». — А.К.);и кормилец его Асмуд, и воевода был Свенельд, он же отец Мистишин», — этой фразой открывается летописное повествование о ней.

(И здесь также обращает на себя внимание комментарий летописца, явно обращенный к его современникам: хорошо известный по летописи Свенельд упомянут здесь как «отец Мистишин» («Мстишин»). Кто такой этот Мистиша, мы не знаем; более ни в каких источниках он не значится. Если он был лучше известен летописцу и читателям летописи, нежели его отец, то конечно же потому, что намного пережил отца. Вполне возможно, что Мистиша Свенельдич дожил до середины или даже второй половины XI века и, будучи глубоким стариком, являлся современником летописца, подобно упомянутым выше владельцам киевских усадеб Гордяте, Никифо-ру, какому-то Воротиславу и Чудину [83].)

Но вся эта летописная фраза («Ольга же была в Киеве…»), собственно говоря, представляет собой не только зачин к рассказу о дальнейших событиях, но и своего рода итог оставшейся неизвестной нам драмы. Ибо из нее следует, что именно Ольга, будучи вдовой умершего князя, выступила главной носительницей власти, гарантом сохранения той системы устройства Киевского государства, которая обеспечивала преимущественное положение Киева и киевского князя как главы всей Русской земли. Свенельд и Асмуд — единственные известные нам по именам Игоревы воеводы — оказались на ее стороне. Или, точнее, на стороне ее малолетнего сына Святослава — ибо лишь переход власти от Игоря к его единственному (во всяком случае, по летописи) сыну представлялся легитимным, то есть таким, при котором не сотрясались бы самые основы Киевской державы, созданной прежними киевскими князьями. Смерть Игоря в Древлянской земле и попытка вмешательства древлян в собственно киевские дела грозили полным уничтожением этой державы. Речь шла об утрате Киевом гегемонии в Среднем Поднепровье и вообще на Руси, и перед этой вполне реальной угрозой должны были сплотиться и вдова Игоря Ольга, и Игорева дружина, и Свенельд, и другие киевские бояре, даже если у кого-то из них (прежде всего, наверное, у Свенельда) имелись собственные амбиции. Надо полагать, что Ольга тонко прочувствовала эту непростую ситуацию, а потому смогла не только формально, но и фактически возглавить киевское правительство. Тем более что волею обстоятельств — а точнее, в силу воскрешенного древлянами древнего обычая сватовства к вдове убитого князя — именно она оказалась в центре развернувшихся в Киеве драматических событий. «Олгинго княжение» — не случайно именно такой заголовок предпослан рассказу о ее мести древлянам в Софийской Первой летописи ^{88}.

Но и в летописном рассказе об этих событиях Ольга остается прежде всего эпическим персонажем. Ее фольклорный, сказочный образ по-прежнему заслоняет от нас ее реальные, исторические черты.

Когда «лучшие» древлянские мужи, числом двадцать человек, появились в Киеве, рассказывает летописец ^{89}, Ольга призвала их к себе. По-видимому, она сделала вид, что не ведает о цели их приезда и ничего не знает о смерти мужа (или действительно не знала об этом?). Слова, которыми она приветствовала древлян, должны были усыпить их бдительность, а значит, обезоружить их. В свете того, что случилось с древлянскими послами дальше, слова эти звучат зловеще. «Добрые гости пришли», — сказала Ольга древлянам, но те не уловили ничего зловещего в ее обращении. «Пришли, княгиня» (или, в другом варианте: «Добрые, княгиня»), — отвечали они, попросту повторяя произнесенное в их адрес. Так начался словесный поединок, в котором Ольга начисто «переиграла» древлян («переклюкала», если воспользоваться выражением летописца). И ее победа в этом словесном поединке предопределила гибель древлянских послов — уже не на словах, а в действительности.

«Говорите, зачем пожаловали?» — продолжила Ольга. Древляне отвечали ей, по-прежнему не лукавя, приняв тот тон, который был предложен им: «Послала нас Древлянская земля с такими словами: “Мужа твоего убили, потому что был муж твой, словно волк, расхищая и грабя, а наши князья добрые, берегут (в оригинале: «распасли суть». — А.К.)Древлянскую землю. Пойди за князя нашего, за Мала”…»