Княгиня Ольга. Истоки (СИ)

Ольга с благодарностью кивает градоначальнику с его женой и начинает рассматривать живописную природу вокруг. Вершина холма представляет собой раскинувшийся луг, покрытый ярким ковром изумрудно-зеленой травы, что сейчас мягко колышется под тёплым летним ветерком. Вдоль луга растут стройные берёзки, их похожие на девушек в пышных сарафанах кроны создают тень, что станет пристанищем для утомившихся от полуденного зноя гостей.

В центре зелёного моря возвышается десяток расставленных полукругом деревянные столов и скамеек, чуть в стороне от них — небольшая, немного обветшалая сцена, занавешенная пышными зелёными портьерами.

От рощи с деревьями до сцены мимо столов тянется хоровод из невысоких, в полтора человеческих роста, столбов с нишами для факелов или восковых ламп на вершине для праздничной иллюминации.

— Мы размышляли над тем, чтобы протянуть по этим столбам разноцветные гирлянды и ленты, так, чтобы ваш с великими князем путь освещался не только огнями, но и этими украшениями, — вдохновлённо произносит Богуслава, которой явно в радость организация торжества. — А праздничные костры раскинутся напротив, вдали от столов и сцены.

— Выглядит уже впечатляюще, — улыбается великий князь и утвердительно кивает супруге посадника. — А во что превратится этот холм, когда все приготовления будут закончены... Я, нет, мы одобряем это волшебное место.

Вещий Олег едва заметно улыбается: на публике оба будущих супруга ведут себя ровно так, как он им и наказывал, изображая такую нежность и увлечённость друг другом, что и некоторым настоящим влюблённым не снилось.

Что же касается идеи с раздачей еды беднякам... предложение было настолько же сумасбродным, насколько и дельным. И даже напомнило старому вояке кое-кого очень знакомого и родного.

* * * * *

На вернувшемся из погони Сверре, потном и протрезвевшем, не было лица. Смертельно-бледный юноша словно призрака встретил и выглядел куда мрачнее, чем всегда — настолько, что по обыкновению весёлого товарища остальные не стали опрашивать и задавать ему вопросов. Один его вид говорил о том, что душегуба он упустил, а всё остальное может подождать.

— Если бы не вы — конец пришёл бы, — встаёт на ноги покрытый пылью и грязью Вепрь и тотчас же протягивает короткую руку к мешочку с серебряными монетами, забирая его себе. — Я ваш должник. Никогда бы не подумал, что мы вот так встретимся, Ходута. Спасибо тебе и твоим друзьям.

— Не могли мы остаться в стороне, когда творится такое беззаконие. Да и разве ты поступил бы на нашем месте по-другому? — отвечает ему сын посадника и замечает деньги, которые торопливо прячет друг его отца. — Что это? Позарился на твои богатства и захотел ограбить?

— Умный купец не станет держать при себе подобную сумму... — мотает головой заподозривший неладное Бранимир. — И не станет носить при себе столько монет, если только... на то нет определённой причины. А судя по перстню твоего знакомого — купец он не глупый.

— И то верно, твои спутники не только отважны, но и обладают ясным разумом, — рассмеялся засуетившийся Вепрь, чьи маленькие глазки забегали по троице дружинников. — Это не случайный тать, окаянный душегуб принуждал меня принести денег и вымогал всю эту сумму, в противном же случае обещал спалить склады с моим воском. Разве позволю я делу всей своей жизни вот так в один миг сгореть? Принёс... а он решил и разжиться богатствами, и избавиться от меня, чтобы я никому ничего не рассказал.

— Почему Вы к отцу не обратились? — заволновался Ходута и бросил обеспокоенный взгляд на купца. — Он непременно бы наказал его и не дошло до вымогательств!

— К счастью господина... Вепря, так? — косится на него Бранимир и пытается понять, что не так с упитанным и нелепым мужчиной напротив него. — Как второй воевода княжеской дружины я могу взять расследование и поиск преступника на себя с сотоварищами. Если, конечно, он сам не против. Вы же не против?

Выражение лица торговца стремительно поменялось, а коленки затряслись, едва только до него дошла суть слов Бранимира: перед ним не обычные нетрезвые наёмники, а приближённые князя Игоря! Вепрь, дабы не выглядеть совсем паникующим, решает придать своим эмоциям и соответствующим реакциям тела немного другой вектор, тем более, что здесь он кажется ему довольно уместным.

— Не против... И попросил бы вас сопроводить до дома, если вдруг у уважаемой дружины в этот вечер нет срочных дел, — толстяк вздыхает и нервно крутит на среднем пальце толстый перстень с пятью одинаковыми мелкими рубинами. — Да, вряд ли душегуб вернётся сегодня по мою жизнь, но страх после пережитого... он никуда не денется, а у меня дела, жена... Простите, ничего не могу сделать с коленями, стоит только подумать, что было бы, не подоспей вы вовремя...

— Этот Вепрь куда больше напоминает борова, — шепчет на ухо Сверру Ари, но даже укол касательно внешности жертвы нападения не может вывести высокого скандинава из его тяжёлых дум. Сверр лишь отмахивается от лысого друга и вздыхает: раз уж вечер испорчен и он не сможет продолжить отдых, делать нечего — придётся согласиться.