Княгиня Ольга. Пламенеющий миф

Все это значит, что если бы Ольга изначально и правда была «чужой», то вхождение в Олегов род вполне могло ознаменоваться наделением ее «родным» для этой семьи именем. (Татищев, видимо, этого средневекового механизма не знал и поэтому привел странный выверт мысли «от любви во свое переименовал»). Но, по логике вещей, невеста должна был бы принять имя не дяди жениха (Олега), а какой-то из женщин-родственниц – сестры Игоря, например. А сестра-то у него точно была, раз были два племянника по сестре. Впрочем, не исключено, что Игореву сестру могли звать Эльга – если бы он действительно был Олегу племянником. Но на этот счет есть некоторые сомнения, и скоро мы о них поговорим. И сомнительно, чтобы королевское имя, выражающее принадлежность к династии Скъельдунгов и сакральность власти носителя, могли дать, даже в случае брака, женщине низкого происхождения. Низкородная женщина женой князя стать могла, в статусе наложницы, а вот княгиней – нет. (У греков другое дело, у них, как мы уже отмечали, стать императором мог человек любого рода, и сама Македонская династия происходила от простого служащего при конюшне.)

Итак, сходство имен Олега Вещего и Ольги можно объяснить двумя реальными для той эпохи механизмами:

1) Принадлежность их к одному и тому же роду;

2) Наименование Ольги династическим именем родственниц мужа при заключении брака.

Но почему я думаю, что здесь имеет место именно первый случай, а не второй? Сейчас мы этот вопрос рассмотрим.

Об одной потерянной династии

Легенда о призвании варягов появилась в письменной исторической традиции не ранее второй половины XI века. В науке есть разные версии насчет этапов ее сложения и содержания первоначального варианта. Ей обнаруживаются аналоги и в других местах, где норманны захватывали власть: от Ирландии до Италии[25]. Не будем углубляться в эту весьма обширную проблему, но заметим: Рюрик – лицо, скорее всего, вымышленное; Олег Вещий – лицо с большой долей вероятности реальное, Игорь – лицо несомненно историческое. От Игоря как начального звена выводит родословную князей митрополит Иларион, писавший в середине XI века; он упоминает «Володимера, вънука старааго Игоря, сына же славнааго Святослава». Ни Рюрика, ни Олега Иларион в эту родословную не включил, хотя, возможно, по разным причинам. Рюрик в летописной легенде является связующим звеном между Олегом и Игорем; если он – литературный персонаж, то связь между ним исчезает и пропадает родственное право Игоря наследовать Олегу. В разных летописных версиях захват Киева приписывается то Олегу, то Игорю; сама эта история с воинами, спрятанными в лодья, тоже пришла из бродячего (скандинавского) сюжета о захвате земли с помощью хитрости, так что в целом безразлично, кому из двоих этот подвиг приписывала первоначальная легенда. Игорь и Ольга – первые киевские князья, которых упоминают источники, восходящие к XI веку (митрополит Иларион и Иаков Мних). Если бы Игорь был прямым наследником Олега (сыном или внуком), то не понадобилось бы выдумывать им общего родственника-Рюрика; то, что легенда о трех братья-варягах была привлечена для создания этой связи, означает, что в реальности между ними прямой преемственности не было (во всяком случае, летописцы о ней не знали).

Легенда о призвании Рюрика стала известна (как считается, из новгородских местных преданий) во второй половине XI века, и тогда имя Рюрик было впервые дано историческом лицу. Это был Рюрик Ростиславич, князь перемышльский, умерший в 1092 году. И то популярным оно не стало: не считая самого легендарного Рюрика, носителей этого имени было всего двое: Рюрик Ростиславич перемышльский и Рюрик Ростиславич киевский, живший в XII веке. И это при том, что другие династические имена в роду «Рюриковичей» давались десятки раз: Владимир – 31 раз, Всеволод – 19 раз, Мстислав – 23 раза, Ростислав – 17 раз, Святослав – 22 раза, Ярослав – 20 раз. Олег – 11 раз, и оно первое (из того, что нам известно) стало династическим, то есть первым начало повторяться в роду. Видимо, даже после внесения истории о призвании Рюрика в официальную тогдашнюю историографию в него не очень-то верилось его якобы непосредственным потомкам. И в самом деле: существование князя Рюрика как исторического лица (откуда бы он ни пришел) довольно сомнительно, зато ясна цель включения этого сюжета в летопись: придать легитимности роду «Рюриковичей», а на самом деле Игоревичей, который к тому времени уже остался единственным владетельным родом на Руси. И наличие легендарного предка вполне надежно охраняло от конкурентов: любой чужак, вздумавший объявить себя тоже потомком Рюрика, заведомо был бы самозванцем.