Княгиня Ольга. Пламенеющий миф

Древнейшие судебники славянских стран (они формируются около XIII века) тоже в разной форме описывают штрафы за убийство и порядок установления виновных. Но в целом статью о том, что убийца имеет право на наследство убитого, мы там искали только для очистки совести – чтобы яснее обозначить реальный правовой контекст, на фоне которого древляне якобы претендуют на наследство Игоря. Обычаи несколько отличались, но все они едины в главном: по раннесредневековому праву, убийца подвергался либо кровной мести со стороны рода убитого, либо выкупал свою жизнь штрафом, либо изгонялся из страны – бегство было для него средством спасти свою жизнь. Если он останется, закон его жизнь не защищает, то есть опять же дозволяет кровную месть. Нигде не было такого закона, что убийца может прийти в дом убитого, взять его жену, детей и все имущество. И понятно – это же абсурд. Еще на заре своего существования человечество договорилось о том, что убивать других людей (обладающих этим статусом) нельзя, и за это следует наказание, а не награда. Что действует и по сей день. Причем, как мы видим, «Русская правда» зафиксировала наиболее жестокие архаичные нормы: за пятьсот лет до того подданные франкских королей уже отделывались штрафом, и только на Руси почти через сто лет после крещения еще официально сохранялось законное право на убийство ради мести.

Значит, законного права пойти и взять наследство Игоря у князя Мала (кем бы он ни был) не имелось. Здесь часто ссылаются на «прецедент» Мстислава и Редеди. Вот эта статья из ПВЛ:

«В год 6530 (1022). …Мстислав находился в Тмуторокани и пошел на касогов. Услыша же это, князь касожский Редедя вышел против него. И, когда стали оба полка друг против друга, сказал Редедя Мстиславу: «Чего ради погубим дружины? Но сойдемся, чтобы побороться самим. Если одолеешь ты, возьмешь богатства мои, и жену мою, и землю мою. Если же я одолею, то возьму твое все». И сказал Мстислав: «Да будет так». И съехались. И сказал Редедя Мстиславу: «Не оружием будем биться, но борьбою». И схватились бороться крепко, и в долгой борьбе стал изнемогать Мстислав, ибо был рослым и сильным Редедя. И сказал Мстислав: «О пречистая Богородица, помоги мне! Если же одолею его, воздвигну церковь во имя твое». И, сказав так, бросил его на землю. И выхватил нож, и ударил его ножом в горло, и тут был зарезан Редедя. И, войдя в землю его, забрал все богатства его, и жену его, и детей его, и дань возложил на касогов».

На первый взгляд есть сходство – «Если одолеешь ты, возьмешь богатства мои, и жену мою, и землю мою». Но на этот же первый взгляд видно и принципиальное различие: «Если одолеешь»! Мстислав и Редедя бились по уговору. Они заключили между собой договор о поединке и определили условия, на которые оба согласились. Перед обеими дружинами в качестве свидетелей и самого уговора, и честности его исполнения. Все было исполнено по уговору – поэтому Мстислав «забрал все богатства его, и жену его, и детей его», и еще дань возложил на вражеское племя.

В «Деяниях данов» Саксона Грамматика тоже описываются подобные случаи: когда два короля заключают уговор о том, что победитель поединка получит все владения побежденного. То есть такой способ был широко известен, по крайней мере, в легендарном контексте средневековья. Но здесь должен быть предварительный уговор. Где такой уговор в истории конфликта Игоря и Мала? О нем нет никакого упоминания. Ни перед убийством, ни после. А ведь у летописца было не менее двух сюжетных случаев о нем упомянуть. Перед убийством древляне не предлагают Игорю никакого поединка, лишь пытаются уговорить его опомниться. После убийства они тоже не упоминают ни о каком уговоре, а лишь винят Игоря в волчьей повадке. Хотя здесь было бы самое время сказать Ольге: «Как урядили меж собой твой муж и наш князь…» Но ничего подобного они не говорят, лишь бранят Игоря волком и грабителем да нахваливают своего князя. Но раз не было уговора – нет права на наследство. Так что «прецедент» Мстислава на самом деле ложный.