Княгиня Серебряная

– Ну да, Агата Кристи, «Десять негритят». Маньяк, который там всех укокошил, на Негритянском острове, оказался судьей. Сначала заманил туда жертвы под ником Аноним, поодиночке всех перебил, а потом застрелился. Возмездие типа. Вот я и напрягся. Потому что коммент был следующий: «Это я ее убил. И мне ничего не будет. Срок давности вышел».

– Прикололся кто-то, – пожал плечами Жорка. – Кстати, из политкорректности, сейчас уже не издают шедевр Агаты Кристи под этим названием: «Десять негритят». Слово «негр» теперь ругательное, все равно что мат. «И никого не стало» – вот как теперь книжка называется.

– Мне-то что? Главное, убийца – маньяк. Нормальный человек такого не придумает.

– Да откуда сейчас маньяки, Олег? Все в гаджетах сидят.

– Да, но за мной следят!

– Уверен? А может, у страха глаза велики? Да как бы он тебя нашел?

– Он ведь москвич. Возможно даже, что живет неподалеку. А у меня блог, локацию нетрудно вычислить. Фоток много, про бассейн писал, который рядом с домом. Да и вообще, в Сети подноготную любого можно раскопать при желании. У меня к тому же ИП, – мрачно сказал Рокотов, – все данные в инете есть, в том числе и адрес. Я один и тот же указал: и где прописан, и фактический. Стремно мне, Жорка. Убийцу ведь так и не нашли. Я тут прикинул: ей было около сорока, этой фигуристке, когда ее убили. По версии следствия, один из ее собутыльников. Допустим, баба бухала со своими ровесниками. Сорок плюс двадцать равно шестьдесят. Вероятный убийца Воронцовой разменял седьмой десяток, но шестьдесят даже с хвостиком – это не дряхлость. А если и не разменял, сейчас извращенцу этому под шестьдесят.

– Он ведь пил, – пожал плечами Жорка. – Вряд ли жив.

– А если не пил? Если это и в самом деле маньяк, случайной жертвой которого стала Воронцова? Маньяки вроде не пьют, у них другой способ разрядки. – От пива повело, и Рокотов неловко окунул креветку в густой острый соус, который пролился на стол и не растекся. Словно капля крови застыла. И Рокотов торопливо схватил салфетку. Рука заметно дрожала.

– Эк тебя, – сочувственно сказал Жорка. – Но ты ведь здоровый мужик. Какой у тебя рост?

– Метр восемьдесят восемь.

– А вес?

– Почти центнер.

– Ну вот. А он старик. Ну, почти старик. Неужто не справишься? Ты же спортом когда-то занимался.

– Чем я там занимался, – буркнул Рокотов. – Водным поло?

– Как и я. Мы ведь с тобой в бассейне познакомились. Но как видишь, я до сих пор в форме, – Жорка ласково провел ладонью по впалому животу. – Купи абонемент в фитнес-клуб.

– У меня есть. Только я туда не хожу.

– А ты ходи. А лучше на какие-нибудь единоборства запишись. Ты же не старый еще.

– Сорокет скоро, – поморщился Олег. – И потом, мы же цивилизованные люди. Двадцать первый век на дворе. Драка – это не актуально.

– И потому ты позвал меня, – прищурился Жорка. – Сейчас все решается в суде, и тяжба предпочтительнее драки.

– А главное, действенней, – поддакнул Рокотов. – Что, если его засадить?

– Чтобы засадить, нужно возбудить уголовное дело, – весомо сказал Жорка, сразу превратившись в адвоката. – А чтобы его возбудить, нужны веские основания.

– Он мне угрожал.

– Из чего это следует? Из комментария? Я там угрозы не вижу. Он просто признался в совершении противоправного деяния.

– В убийстве, Жора!

– Есть такое понятие, как срок давности, старик. Ты сам сказал: двадцать лет прошло. Статья двадцать четвертая УПК, часть первая, пункт третий. Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению по истечении сроков давности уголовного преследования.

– Но почему? Это ведь убийство! Причем зверское!

– Акт преступления утратил социальную значимость, – пожал плечами Жорка. – Поэтому мера уголовной ответственности не будет иметь должного профилактического эффекта и не обеспечит надлежащей социальной справедливости. Возможности полиции и следствия не безграничны, Рокотов. Они с текучкой едва справляются. Это дело давным-давно в архиве. Забудь.

– Но есть ведь исключения, – с отчаянием сказал он.

– Есть. Но это не твой случай. Срока давности не имеют четыре вида преступления. – Жорка принялся загибать пальцы: – Геноцид, экоцид, призыв к развязыванию агрессивной войны и наемничество. Все.

– А у меня была надежда, что я напишу заявление и полиция вычислит того, кто оставил этот коммент в блоге. Это же так просто.

– Ну ты даешь! – рассмеялся Жорка. – Ты знаешь, сколько бумажек надо собрать, чтобы рассекретить персональные данные?

– Мошенники вон на раз-два рассекречивают, – зло сказал Рокотов.

– К ним и обратись, – хмыкнул Жорка. – И потом, этот «судья» мог написать из офиса. С чужого компа. Мужики на пенсию теперь в шестьдесят пять выходят, да и после не торопятся. Не факт, что твой клиент – пенсионер. Мог симку левую раздобыть. С телефона любовницы написать. Да, в конце концов, нашел забытый в автобусе мобильник. Ну, вычислят айпишник или телефонный номер. А дальше – рутина. Всех опросить, понять, кто лжет, а кто правду говорит. Ну и кто будет этим заниматься?

– И что ты предлагаешь?

– Иди в качалку.