Князь

Проверять опущенную под лед сетку оказалось совсем не трудно. После того, как на селение опустилась мгла, Энвин убрал маскировочную ткань, они закинули бердыши за спину, словно ружья — для этого-то ремень и служил, — и двинулись на озеро. Как парень ориентировался в темноте, Андрей совершенно не представлял — но лунки они нашли без труда, разбили в них лед.

— Бери веревку и трави, пока я тяну, — пояснил Энвин. — Потом ты потянешь и затащишь ее обратно под лед.

Вот и вся хитрость. С одной стороны рыбак снасть вытягивает, раскладывает, проверяет, вынимает добычу. Потом помощник затаскивает ее обратно. Молодые люди управились меньше чем за полчаса, после чего Энвин, подвесив рядом с бердышом тяжелый кожаный мешок, быстро зашагал через озеро. Час пути — и они вошли в темную расселину, что начиналась от самой воды и уходила куда-то в глубь леса. Вековые сосны стояли у самых склонов, отчего овраг казался вдвое глубже, чем на самом деле. Глаза Андрея к этому времени уже успели привыкнуть к темноте, но пока он различал только общие контуры. Достаточно, чтобы не врезаться в стену, по слишком мало, чтобы узнать, как эта стена выглядит.

Внезапно впереди послышался истошный крик. Энвин ругнулся, бросил мешок, сдернул из-за спины бердыш, ринулся вперед. Новик тоже схватился за оружие. Но вот мешок подобрал: попробуй, найди его потом.

До дома бортника пришлось бежать метров двести. Им оказалось строение размером с пятистенок, с высоким цокольным этажом и несколькими окнами. Цоколь светлый, сруб темный, окна еще темнее — рассмотреть его снаружи подробнее Андрей не смог. А вот внутри горел огонь — небольшая масляная лампадка. Только теперь новик увидел остальных уцелевших жителей деревни. Помимо таких же молодых, как он, Энвина и Марты, здесь были двое мужчин — лет сорока, кудрявых, круглолицых, бритых, похожих друг на друга, и еще одна женщина немногим их моложе. И она самым натуральным образом рожала! Естественно, с криками и плачем.

— Хорошо, не днем, — опустил бердыш Энвин. — А то бы нас быстро вычислили.

Печь уже полыхала. Улов — шесть лещей, щуку и двух средних судаков — тут же уложили в топку, в сторонку от огня. Похоже, еды люди ждали с куда большим нетерпением, нежели нового дитя. Женщина страдала — но ее спутники постоянно поглядывали в сторону печи.

Крики усилились, начались роды. Мужчины помогали, принимая ребенка, Марта держала женщину за руку. Несколько усилий, сопровождаемых воплями, — и на приготовленной тряпочке оказался сморщенный, как черносливина, малыш, тут же недовольно заголосивший.

— Мальчик, — шепотом сообщила Марта. — Инни, у тебя мальчик.

— В честь такого случая ей полагается щука, — предложил один из мужчин. Никто спорить не стал.

Рыбу достали, поделили. Андрею достались судаки. Он быстро их проглотил и от усталости и приятного теплого чувства в животе уснул сидя, привалившись спиной к наружной стене.

Проснулся он уже на боку, от приглушенного, но яростного спора. За узким окном цокольного этажа, больше похожим на лоток для улья, опять светило солнышко, искрился снег. Благодаря этому и в укрытии было довольно светло. Инни покачивалась, прижимая к себе ребенка, один из мужчин сидел рядом с ней, обнимая за плечи, другой отбивался от нападок Энвина.

— Мы должны от него избавиться! — яростно требовал паренек. — Немедленно! Он нас выдаст! Нужно отнести его в лес и забыть. Нам сейчас не до детей!

— Как можно-то?! — шипел в ответ мужчина. — Это же дитя малое, невинное! Чем оно в твоих страхах виновато?

— А как оно кричать начнет, титьку просить, али оттого, что мокрое, — как его остановишь? Да нас по этому крику враз опознают!

— Тебе этих мытников мало, Энвин? Мало тех, что из иных детей появились? Хочешь и этого в нежить превратить?

— Но он погубит нас всех! Погубит! Марта, а ты чего молчишь? Скажи им, надо выбросить младенца!

— Я не знаю, Энвин, — отвела глаза девушка. — Он же не виноват. Сделаем еще одного мытника — на нас грех будет.

— Но он кричит! Он без вины, просто кричит! Кричит! Вякнет еще раз — и сюда тоже эти голодные твари прилетят. Пока вы тут думаете да гадаете, они в любой миг появиться могут. Выбрасывать его нужно. Немедля.

— Как выбрасывать? Как мы без детей? Тогда и самим жить ни к чему. Можно самим к мытникам уходить. Зачем жизнь наша, коли детей после себя не оставим? Чего ради мы тогда мыкаемся?

— Мы жизнь свою спасаем!

— Да зачем, если она все едино с нами прервется? Жизнь затем, Энвин, дается, чтобы в детях ее продолжать!

— Ты чего, Энвин, немецких сказок на ночь начитался? — не выдержал и Андрей. — Как можно ребенка маленького, беззащитного на съедение оставлять?!

— А тебя вообще не спрашивают! Приперся тут незнамо откуда, еще советы тут станет давать!

— Что?! — Сабля сама прыгнула Звереву в руку. Но Марта успела кинуться между парнями: