Князь Александр Невский и его эпоха

В русской науке еще в начале прошлого века Николаем Михайловичем Карамзиным в качестве предводителя шведского войска было названо другое имя — Биргер. Карамзин обнаружил это имя в тексте нелетописного источника начала XV в. — «Рукописания Магнуша, короля Свейского»[8]. Это апокрифическое завещание шведского короля Магнуса, будто бы написанное им перед смертью в 70-е годы XIV в. В нем Магнус перечисляет завершившиеся поражениями шведские походы на Русь XIII–XIV вв. (походы на Неву 1240, 1300 гг. и его собственный поход 1348 г.), считает попытки нападения на русские земли обреченными на неудачу и завещает «своим детем и своей братье и всей земле Свейской» никогда больше не нападать на Русь.

^{Невская битва. В центре в нимбе — св. князь Александр. Там же. Л. 909 об.}

«Рукописание Магнуша» — не историческое сочинение, а созданный анонимным новгородским книжником начала XV в. памятник литературы; его анализ должен производиться по иным канонам, нежели анализ летописи. И еще 40 лет тому назад мне удалось доказать, что указываемое в «Рукописании» в связи с Невской битвой имя предводителя шведов — испорченное в передаче на русский язык имя Биргера («Бельгерь») — недостоверно[9]. Однако после Карамзина это указание используется многими историками как достоверное и предводительство приписывается крупнейшему шведскому государственному деятелю середины XIII в. ярлу Биргеру. Несмотря на то что мною была убедительно показана ошибочность этого мнения, в научных и популярных сочинениях, в учебниках по отечественной истории руководство шведским походом 1240 г. по-прежнему приписывается Биргеру[10].

^{Невская битва. Из подвигов шести храбрецов: Гаврила Олексич. Там же. Л. 910}

Анализ текста «Рукописания» дает полную возможность установить, каким образом там появилось это имя. «Рукописание» — единственный во всей древнерусской литературе памятник, содержащий конкретные сведения, которые могли быть получены только из Швеции, причем источник сведений явно был устным; характер изложенных в этом произведении сведений по внутренней истории Швеции свидетельствует, что они отражают уровень представлений простых горожан и крестьян о главных событиях жизни своей страны в конце царствования короля Магнуса. Подобные сведения новгородский книжник — автор «Рукописания» — мог получить только от побывавшего в Новгороде жителя Швеции, современника событий или знавшего о более ранних событиях от их современников. И все это — самые общие сведения, известные каждому шведу и сохранявшиеся народной памятью в течение нескольких десятилетий после случившейся в 1374 г. смерти короля. Автор «Рукописания» не сообщает ни одной мелкой подробности из жизни Магнуса, которая могла бы быть заимствована из письменного источника.

^{Невская битва. Из подвигов шести храбрецов: Гаврила Олексич сражается со шведским военачальником. Там же. Л. 910 об.}

В «Рукописании» сообщается, что с того времени, как Магнус после неудачного похода в Россию вернулся в Швецию «со останком рати», на него и на его страну обрушились разные беды («наиде на землю нашу Свейскую погыбель»): на страну обрушились «потоп, мор, голод и сеча межи собою», т. е. наводнение (видимо, какой-то большой разлив рек или озер внутри страны), эпидемия черной оспы, охватившая Швецию и всю Европу в 1360-е годы, а также голод из-за тяжелого неурожая и междоусобная борьба; у короля произошел приступ помешательства («у мене Бог ум отъят»), и он на год был заключен в тюрьму. Сообщается также, что сын Магнуса, норвежский король Хакон (в «Рукописании» дается искаженная транскрипция его имени — «Сакун»), освободил короля из заключения и повез на корабле к себе в Норвегию (в «Мурманьскую землю»)[11]. По-видимому, народная память далее не сохранила последовательности хода событий; из текста получается, что это плавание Магнуса на корабле со своим сыном окончилось кораблекрушением во время морской бури; в действительности же Магнус погиб при кораблекрушении во время другого морского путешествия, три года спустя (в 1374 г.). Здесь мы видим лишь отголосок сведений о реальном событии — о гибели Магнуса в водной пучине. Автор «Рукописания», развивая уже чисто литературный сюжет, перенес место крушения корабля Магнуса с Норвежского моря на Ладожское озеро, где король будто бы чудом спасся на острове Валаам и там попал в руки монахов и принял русскую веру.