Князь Александр Невский и его эпоха

Сражение в устье реки Ижоры, по-видимому, затянулось до вечера. К ночи рати расступились. Судя по летописным замечаниям, шведское войско, несмотря на поражение, не было уничтожено. Побежденные захоронили своих в братской могиле («много их паде»), а павших знатных, сложив на корабли, пытались увезти. По Житию, эти корабли затопили в «море». К утру неприятель, не в силах продолжать борьбу, полностью очистил поле битвы, отплыв на судах. Уходу остатков шведского войска не препятствовали. Сказались ли здесь рыцарские приемы ведения боя, позволявшие во время передышки своим хоронить своих, или новгородцы сочли дальнейшее кровопролитие напрасным, или Александр Ярославич не хотел рисковать своим немногочисленным войском? Нельзя исключить ни одно из этих объяснений. Свершилось главное: неприятель был сокрушен, оставил поле битвы и затем убрался восвояси. Целостность страны и свободный выход к Балтике были сохранены. Победа в Невской битве вновь доказала торжество священного принципа мировой истории, ставшего, кстати, особо популярным на Руси в XIII в. — «жити не преступающе в чужую часть»[34].

Победа на Неве явилась первым военным успехом Александра Ярославича как талантливого полководца. Это проявилось на всех стадиях операции, включая разведку Пелгусия, быстрые и внезапные действия войск, организацию первого натиска и действий отрядов, разорвавших построение вражеского войска. Умелые действия новгородцев и ладожан, точное управление походом и боем самого Александра Ярославича, высокий моральный дух воинов — все это в немалой степени обеспечило достижение победы. Отпор шведам укрепил решимость Северо-Западной Руси защищать единство и целостность своей территории. Невское побоище отрезвило шведских феодалов, до 1256 г. они не покушались на земли Великого Новгорода. Невская битва запала в душу современникам как общенародный подвиг, придала жителям Новгородского государства бо́льшую уверенность в борьбе с врагами Руси, не только западными, но и восточными. Впереди у князя Александра будут новые победы в битвах с немцами, литовцами, некоторыми чудскими племенами и посмертная слава защитника страны в критический момент ее истории, когда под вопросом стояло само выживание народа. Может быть, поэтому князя Александра с XV в. стали именовать Невским, а память о нем запечатлелась в словах Жития: «побежая, а не победим»[35].

Невская битва — поучительный урок не только русской, но и общеевропейской истории. Она со всей силой обнаружила бесцельность, бесполезность агрессии одного народа против другого. Таково значение этого события, память о котором пережила века и нравственно укрепляет новые поколения людей.

А.В. Шишов Полководческое искусство князя Александра Ярославича в Невской битве

Дошедшие до нас источники и достигнутый уровень военно-исторической мысли позволяют, на наш взгляд, провести реконструкцию событий похода войска князя Александра к месту Невской битвы и самого сражения. Конечно, предлагаемая реконструкция гипотетична, о ее деталях можно спорить. Свое построение пытаюсь изложить, опираясь на военно-тактические особенности изучаемой эпохи. К сожалению, приходится констатировать следующий факт: в то время как в зарубежных военно-теоретических работах полководческий талант Александра Невского не подвергается сомнению, в нашей стране некоторыми историками в последнее время делаются попытки умаления личности и заслуг национального героя России.

Шел 1240 год. Еще не зажили на Руси раны от людских потерь и пожарищ после страшного нашествия Батыевых полчищ в 1237–1238 гг. Тогда заметно поредевшее в сражениях войско захватчиков, не дойдя до Новгорода 200 км, повернуло вспять и ушло в степи. Русские княжества, так и не сумевшие в грозный час объединиться против общего врага и дать достойный отпор, не смогли сохранить свою независимость. Свободными от монгольского ига остались лишь Великий Новгород, Псков и северо-западные земли.

Удобным случаем поживиться за счет неразоренных северо-западных земель Руси решили воспользоваться немецкие и шведские рыцари-крестоносцы, осуществлявшие планомерную экспансию на Восток и поспешившие вторгнуться в новгородские и псковские пределы. Сам папа римский Григорий IX благословил немецко-шведский «крестовый» поход[36]. Он же еще раньше утвердил объединение в 1237 г. Тевтонского и Ливонского Ордена, объявив «прощение грехов» всем участникам завоевательных походов на Восток.

Первыми отправились воевать русские земли шведы. Король Эрик Эрикссон, по прозвищу «Картавый», рыцари-феодалы и католические епископы Швеции, узнав о нашествии монголо-татар, перенацелили «крестовый» поход против финского племени тавастов (русское название «емь») на своего главного противника — Великий Новгород.