Князь Алтайский

И даже после этого оборотни не побежали! Их было слишком много, похоже, Прокоп отправил на нейтрализацию моего войска большую часть войска своего. Стрелецкий кулак увяз в их толпе, стрелять было уже нельзя, чтобы не задеть своих, и моих людей начали рвать. От терема уже им на выручку рванулись остальные стрельцы, по которым больше не стреляли — хоть несколько человек все же полегло под очередным залпом молний и льда — силы почти выровнялись…

На помощь своим товарищам, оставив грызню и отбросив в сторону остатки бурых волков, рванулись серые волки, на бегу превращающиеся в людей, размахивающих саблями. Еще немного и они ударят в спину уже стрельцам…

А, нет. Бурые волки, изрядно потрепанные, в крови и шерстяных клочьях, отказались уползать и зализывать раны. Хромая и явно держась на морально-волевых, они побежали вслед за своими противниками, хватая их за ноги и уворачиваясь от клинков. Явно кто-то, превращенный, как и я.

Такого тройного удара оборотни уже не выдержали. Они рассыпались серой стаей и побежали во все стороны.

4

— Ну и кто вы такие? — спросил я, шагая туда-сюда вдоль строя сидящих бурых волков.

После изгнания оборотней бурые собрались в кучку — и натурально спрятались за мою спину. Потому как стрельцы, только что бившиеся с волками и терявшие товарищей, не очень-то собирались разбираться, какого там цвета у них шерсть. Пришлось на них рявкнуть боярским голосом, собрать бурых в кучу и выяснять, кто это такие и откуда взялись.

Волки посмотрели друг на друга и невпопад попытались мне объяснить кто же они. Получилось… невпопад и по-волчьи. Короче — нестройные завывания.

— Хватит… — я потер лоб. Блин, шапку свою боярскую где-то потерял, хожу в одной плоской скуфейке, как какой-то питерский таксист… — Так. Ты!

Я указал на одного из волков наугад. Тот очень натурально изобразил выражением на морде «Кто⁈ Я⁈» и оглянулся на соседей. Один из волков, как по мне, самый крупный, прошел вдоль ряда, отвесил выбранному мною натуральный подзатыльник, сел на задние лапы и поднял переднюю, мол, я готов, спрашивай.

— Вы люди?

Кивок бурой морды.

Так… Уже хорошо… А что за люди, как узнать? Какие для этого вопросы задавать, на которые можно ответить «да» или «нет»?

Пока я собирался играть в Акинатора, волк-вожак переключился на игру в «крокодила». Он привстал на задних лапах и замахал передними перед мордой, как будто изображая волкозомби. Довольно криволапого волкозомби… Стоп. Да он же изображает, что целится из ружья!

— Вы — стрельцы? Мои стрельцы? — глупое уточнение, других стрельцов в городе нет…

Волк радостно закивал, остальные поддержали его бодрым подвыванием. Ах ты ж… Уж не знаю, каким боком, но подлый колдун ухитрился нейтрализовать приличную часть моего войска, превратив стрельцов в волков. Наверное, по той же схеме, что и меня. Только непонятно — отчего он их той же свистулькой, что и меня, не разогнал? Иначе они не помешали бы его же собственным оборотням.

— Это я виноват… — произнес за моей спиной слабый голос. Волки радостно запрыгали, благоразумно не двигаясь с места, хотя им явно хотелось броситься вперед. Но для остальных, непревращенных стрельцов, которые наблюдали за нами издалека, это выглядело бы как нападение. Сообразительные у меня все же люди. Даже когда и волки.

Я обернулся, чтобы посмотреть, кто это там себя во всем виноватит.

— Нафаня!!!

5

Мой уже почти оплаканный командир стрельцов оказался жив… правда, не совсем здоров. Он, пробираясь с девочками, действительно наткнулся на Прокопа и бросился на него. Колдун как раз свистнул в дудочку, превратив стрельцов в волков. Именно это и имел в виду Нафаня, когда сказал, что не успел. Дудочку он выбить успел, она хрустнула у него под сапогом, а потом Прокоп воткнул Нафане под ребро нож. Хороший был нож, кольчугу, которую командир стрельцов, носил под кафтаном, проткнул, как картонную. Правда, если б не кольчуга — не стоять Нафане передо мной…

— Нет, ты ошибаешься, — положил я ему руку на плечо, — Ты успел вовремя. Можно сказать — спас всех.

Дудка, которую выбил Нафаня, явно та самая, которая должна была распугать превращенных волков. Не растопчи он ее в короткой схватке — бурые бы разбежались и на оставшихся стрельцов насели бы оборотни в полном составе.

Как их, правда, в людей превращать, пока непонятно. Пасечник Никола — неужели вправду святой Николай? — нас покинул, а других способов я не знаю. Хотя… Их явно не так, как меня обращали, не ходил же Прокоп, дуя каждому в лицо, пока остальные с интересом наблюдают, как их товарищей в волков обращают? Может, против этого способа подействует то, что мне не помогло? Но это потом.

— Ребята! К терему!

Глава 35

1

В тереме, к тому моменту, когда мы к нему прибежали, уже все было в порядке. За нами увязалась еще и часть бурых волков, но я вовремя их тормознул и в дом входить запретил, вспомнив о приказе, отданном Голос. Навряд ли она, с ее замашками янгире, станет сортировать волков на «наших» и «ненаших». Но оборотней внутри уже не было.

Живых, я имею в виду.