Князь Арнаут

— Правильно, — согласился Жюльен, — но это было до прихода базилевса. Нураддин не захочет портить с ним отношения из-за каких-то пастухов. Просто пожалуется Мануилу, тот напишет в Антиохию. Что-нибудь, возможно, князь и вернёт, но, думаю, не многое... Впрочем, мы как раз и не должны допустить, чтобы предприятие удалось.

Расул поднял голову и внимательно уставился на любовника, как поступал довольно часто, пытаясь угадать, что он скажет дальше.

— Надо предупредить Магреддина, так?

— Так. Как только мы узнаем, что князь выступил в поход, ты поедешь в Алеппо к молочному брату Надежды Правоверных. А уж остальное их дело.

— Хорошо, — согласился Рубен, однако спросил: — А от чего бы нам не обратиться к твоим приятелям? Это ведь куда ближе, не так ли?

— Самый короткий путь не всегда самый верный, — усмехнулся Жюльен. — Так, кажется, говорят мудрецы?

Он не мог не радоваться несообразительности Расула, век тому оставаться в гонцах. Никогда не научится он двум вещам: хорошо играть в шахматы и проникать в суть проблем.

Однако, при наличии этих двух недостатков, у Рубена имелись и неоспоримые достоинства. Во-первых, он был прекрасным любовником, во-вторых... прирождённым послом. Сколь короткой ни оказывалась дорога Расула, её неизменно хватало, чтобы он начал считать своими мысли, которые вкладывал ему в голову более умный партнёр. Одним словом, оказываясь там, куда его посылали, бастард армянского нобля прекрасно справлялся с ролью Юлианны. Он как бы говорил её языком. Таким образом, Жюльен с его помощью совершал своего рода телепортацию собственного разума, не подвергая опасности тело. Ничего удобнее и придумать было нельзя.

«Эх, сделал бы я тебя рыцарем, — не раз думал старший из любовников, глядя на младшего. — Да ты ведь сразу нос задерёшь и работать откажешься. Так что уж погоди».

— Не знаю, — нервно пожал плечами Расул, почувствовав затаённую насмешку в тоне партнёра. — Почему, если это оказалось хорошо для Раймунда Триполисского, то же самое не подойдёт Ренольду Антиохийскому?

— Потому что, не он наша цель, а она, — спокойно возразил Жюльен. — Овдовев, княгиня одним глазом станет лить слёзы, а вторым воззрится на Константинополь. Она пошлёт к Мануилу и попросит его дать ей нового мужа. Тот как раз спит и видит, куда бы подевать своего кузена Андроника. Воин из него никудышный, а вот соблазнитель первостатейный. Византийские вельможи не могут спать спокойно, пока он в столице, потому что не знают, у кого назавтра прорастут рога. Базилевсу страсть как хочется пристроить родича. Отправив его в Антиохию и таким образом навсегда удалив от двора, порфирородный вздохнёт с облегчением.

Хозяин негромко рассмеялся и закончил сквозь смех:

— А если князь... хм... задержится в гостях у Магреддина, бедняжке Констанс придётся отправиться туда, куда в своё время отбыла её матушка. Княгиня приложила руку, чтобы королева Мелисанда сменила Иерусалим на Наплуз, что ж, и мы поможем милой Констанс переехать. Зря, что ли, Латакия двадцать с лишним лет ждёт новую госпожу?!

— Здорово придумано! — не сдержался Рубен. — Мастера вы с её величеством на такие штучки! А какое же второе дело?

Хозяин приложил руку к груди в знак признательности за похвалу, которая, впрочем, не слишком-то ему польстила. Услышав же вопрос, он сделался серьёзен:

— Даст Бог, её величество дождётся дня отмщения, и вероломная племянница пострадает за свои грехи ещё при жизни королевы. Однако... кровь Юго дю Пьюзе так и умрёт с его сыном. Король Бальдуэн не может иметь детей. Увы, и очаровательная Теодора тут ни при чём. У короля случались интрижки с дамами при дворе, не говоря уж о служанках. Какой добрый рыцарь по младости лет не задирал подолов девицам подлого звания?

Чувствительный к вопросам чистоты крови Рубен напрягся. Однако, смысл речи хозяина настолько поразил гостя, что он слушал едва ли не с открытым ртом.

— Её величество многое простила сыну в память о том, чья кровь течёт в его жилах, — продолжал Жюльен. — Однако... беда в том, что королевство нуждается в наследниках... Ты понимаешь меня?

— Да... то есть не совсем.

— Если на сей раз жена графа Аморика, Агнесса, разродится мальчиком... Мои приятели из Масьяфа и Кадмуса здесь не годятся. От них слишком много шума. Это дело целиком ложится на нас. Нам надо готовиться. Ты понял меня?

— Понял, — задумчиво кивнул Рубен. — Так вот зачем ты велел мне подружиться с лекарем Раймунда, Бараком?

— Поверь, я делал это просто так, на всякий случай, — ответил Жульен. — Лекари и знахари — такие люди, дружба с которыми никогда не повредит. Главное, не обращаться к их услугам, если занедужишь.

Гость посмотрел на хозяина с удивлением, а тот, вновь сделавшись серьёзным, продолжал:

— Если первое дело наше удастся, Бальдуэну придётся ехать в Антиохию. На обратном пути ему, как ни крути, не миновать Триполи... Посмотрим, может, лекаришка и пригодится.