Князь Барбашев (СИ)

И усердствовал дьяк не зря. Оно, конечно, положено бы и двух человек выставлять, да вот беда-то, чуть-чуть четей княжичу не хватает, да и земля у Козельска хлеб худо родит. А княжич вот сам сидит, на дьяка приветливо посматривает. Хороший, видать, человек, а отчего хорошему человеку не пособить, чай не нехристь он. А то, что княжич ему рупь дал, так то ж от чистого княжеского сердца, на вспомоществование так сказать. Нет, а что, разве ж он что плохое делает? Он же не пишет, что оклад с того поместья у князя худ, а значит надобны ему, княжичу, подъёмные деньги выплатить, что государь велел выделять худым дворянам на обзаведение. Нет, конечно, бережёт дьяк государеву копейку (а попробуй не побереги, разом батогов отведать можно, коль старший дьяк воровство в записях сыщет). Да только у Тимошки всё как надо оформлено, да красивым почерком написано. Отчего ему от старшего дьяка только добро да ласка достаётся. А то, что при прочих равных, у одного новика может на одного человека больше выставить требуется, так то только его, Тимошки, ума дело. Он свою работу знает, никто не подкопается, хоть год рыться будет. Кто же с хлебного места согнан быть хочет? Правильно, дураков нема. А помощников тому много. Вон Годин - писец младший - чего только стоит, все высматривает да вынюхивает, знамо дело, хочет в дьяки вылезти. А вот фигу ему, а не Тимошкино место! Что писец, писец тьфу, а вот дьяк - это уже человек. Это он здесь, в Разрядной избе Тимошка, а у себя на улице Тимофей Силыч, человек степенный и жених видный. Эх, а невест-то сколь подросло у соседей.

Тут Тимошка аж головой мотнул. Что-то его не туда понесло. А грамотка ещё не дописана. Ох, прости, господи, то всё рубль княжеский.

Дописав до конца, дьяк отложил перо и просыпал лист песочком, чтоб чернила быстрее высохли, а потом аккуратно сдул его в уголок, в сторону от посетителя, чтоб, не дай бог, не задеть того. Чай не простой сын боярский перед ним сидит, князь всё же. Впрочем, от того и сидит, что ему от дьяка ничего не надо, простой то новик и постоял бы, не переломился, дожидаясь поместья в роспись. А уж Тимошка то тут бы своё урвал, ведь поместье поместью - рознь. Да, помещик, это вам не вотчинник, с ним много дел наворотить можно, еже ли, конечно, не зарываться, да со старшим дьяком делиться.

Андрей же, сидя напротив скрипящего пером дьяка, только усмехался про себя, перефразируя слова героя любимой комедии: "Вот что рубль животворящий делает!" Он долго думал - верстаться или нет, но, в конце концов, экономическая составляющая вопроса взяла верх. Денежное проклятие так и висело над ним, да ещё и голодный год, как назло выдался. Нет, не знай он, что уже скоро начнётся война, вряд ли переступил бы порог местного военкомата, но осенью русские войска лавиной разольются по литовским землям, "сотворяя землю пусту", чтоб возвернуться обратно с немалой добычей и полоном, как будут писать потом летописцы. Войну ему не остановить, она неизбежна уже потому, что оба правителя носят титул государей всея Руси, так почему бы не воспользоваться ситуацией. Конечно, это жестоко и не соответствует моральным принципам большинства литературных героев, но вот только моралисты и интеллигенты в этом времени не выживают, а он сам сюда не напрашивался.

Как оказалось - дело внесения в разряды было довольно скорым, а простимулированное серебром ещё и выгодным. А то, что земли так мало указано, так для повинностей довольно лишь пахотных земель, да те, что под дворы, либо иное какое строение заняты, а всякие леса, сенокосы и другие угодья считаются лишь притчей к ней. Зачем дьяку его леса: чтоб лишнего воина накинуть? А оно Андрею надо? Уже то хорошо, что до положений Ивана Грозного с его "со ста четей доброй земли человек на коне и в полном доспехе" ещё далеко. Пока что порядок выставления людей плавает и то дело. У него, конечно, есть послужилец, да только обрядить его для похода в большую копеечку станет.

А дьяк, по доброте душевной, поначалу хотел вообще вписать его служившим "в саадаке", но Андрей вовремя его остановил - стрелять из лука он, конечно, пробовал, но конный лучник из него как из Валуева балерина. А для конного копейщика у него не имелось пока ни копья, ни крепкого доспеха. А обрядиться во все положенное только ему стоило бы порядка от 30 до 50 рублей. Ну, двадцать, если умудриться найти всё по минимальным ценам и считать, что кони у него уже есть. На данный момент - ну просто неподъёмная для него сумма денег. Что уж про второго человека говорить.

Нет, брат верно подсказал, лучше сейчас рубль дьяку дать, чем потом десяток на рынке оставить. И так ведь прибарахляться придётся - для похода ему ещё много чего не хватает.

Выйдя из душного помещения, он с большим удовольствием вдохнул полной грудью свежего воздуха, словно очищая лёгкие, и огляделся. Благодать-то кругом какая!

Легко вскочив в седло своего пегого ногайца, он движением колен тронул его вперёд и вскоре поравнялся с ожидающим его Иваном.