Князь Барбашев

- Да почитай перед обедом выскочила из-за острова чужая когга. Нас заприметив, вздёрнули какой-то флаг и сразу кинулись вдогон. Ну и взяли на абордаж. Я с зуйком на корме отбивался, а как увидал, что живых-то и не осталось почти никого, взял да и сиганул за борт. Зуёк за мной, а эти нехристи давай по нам из луков стрелять. Попали в мальца, утоп зуёк, а я ныряю хорошо, вот и таился под водой до последнего. Видать тоже потонувшим посчитали. А потом на обломках и купался. Замёрз, спасу нет. Думал, отдам богу душу, а тут вы. Так что, благодарствую за спасение.

- А что за флаг был? - этот вопрос сейчас интересовал Андрея больше всего.

- А кто его знает. Там рука с сабелюкой намалёвана была.

- Точно?!

- Вот те крест, - перекрестился мореход. И, глядя вслед удаляющемуся князю, повернулся к боцману: - Чего это он словно обрадовался, про флаг тот услыхав?

- Не знаю, - пожал плечами Евсей. - Но чую, работёнку ты нам подкинул точно.

Утром, едва рассвело, корабли легли в дрейф, а с "Супружницы" и "Николая" спустили лёгкие ёлы и их капитаны прибыли на борт "Пенителя морей". Здесь Андрей потребовал с них перевезти на флагман по десять ушкуйников, а потом долго инструктировал, что и как делать и кто в конвое главный, потому как, оставляя их прикрывать торговые корабли компании, сам же он собирался отправиться на охоту. Виденный спасённым мореходом флаг - рука с поднятой саблей - был королевским штандартом, что даровал Сигизмунд тем каперам Гданьска, кто отправился бороться с русским мореходством. А значит, говоря пафосным языком, битва за Балтику началась, и теперь всё решат только пушки.

Дождавшись прибытия новых бойцов (для охраны каравана хватит и по два десятка на корабль), "Пенитель морей" отвернул в сторону и, поймав ветер всеми парусам, спустя несколько часов полностью скрылся из виду.

Понимая, что большинство джентльменов удачи предпочтут охотиться в самом узком месте, Андрей распорядился взять курс обратно в Финский залив. Теперь, когда его не сдерживали торговые лодьи с прямыми парусами, "Пенитель" ходко резал волны, дрожа, словно новичок в предвкушении боя.

Андрей тоже ходил в приподнятом настроении, словно ему передалось нетерпение судна. Скинув кафтан и оставшись в белой рубахе из тонкого льна, он часто забирался на ванты и, усевшись там, прочно обхватив ногами выбленку, долгое время наблюдал за летающими вокруг чайками и сверкающими в лучах солнца морскими водами. Он сидел среди парусов и ветер бил его в грудь, остужая голову.

Однако море словно вымерло, вокруг не было видно ни паруса. Так в одиночестве они вновь проскочили мимо Осмусааре и ворвались в Финский залив. И почти сразу напоролись на ревельских торговцев, трогать которых не стали и обошли стороной.

Охота на охотников началась!

Было раннее утро, и весь корабль ещё спал, когда сверху, с вороньего гнезда, вдруг раздался зычный голос:

- Эй, внизу, на палубе!

Стоявший на баке Вениамин, дублёр вахтенного начальника из гардемаринов, поднял сонные глаза к дозорному и крикнул фальцетом:

- Что!

- Парус! Вижу парус! - заорал мореход, указывая рукой туда, где он и разглядел чужой парус.

- Парус?! - не поверил гардемарин, но всё же рванул на ют, к вахтенному начальнику.

Вахту нёс Игнат - огромный, и как большинство больших людей, добродушный парень, у которого, однако, к морскому хождению был дар Божий и которого князь планировал в самом скором времени продвинуть по службе. Он тоже услыхал крик вперёдсмотрящего и теперь, вскинув подзорную трубу к глазам, старательно вглядывался в горизонт. Наконец найдя то, что искал, он принялся внимательно изучать незнакомца, благо тот шёл довольно удачно, освещаемый солнечными лучами. Судя по всему, именно солнце и мешало его вахтенным рассмотреть "Пенителя", который не таясь шёл под гафелем и шпринтом, кренясь от дующего практически в борт ветра.

- Чёрт, не могу рассмотреть его флага, - выругался Игнат и обернулся к гардемарину. - Ну-ка, Венька, дуй, буди князя.

Андрей появился на юте минут через пятнадцать. Выслушав короткий рапорт, он вскинул свою трубу и тоже принялся изучать корабль, идущий встречным курсом. Отняв трубу от глаза, он перегнулся через перила и скомандовал:

- Рулевой - на румб левее!

- Есть, - последовал уже въевшийся в сознание мореходов ответ и судно, заскрипев всеми снастями, сменило курс. Теперь они шли почти наперерез неизвестному кораблю.

- Что скажешь, вахтенный? - обернулся Андрей к Игнату.

Тот по привычке слегка задумался, а потом выдал пространный ответ:

- Если не ошибаюсь, когг, трёхмачтовый со стеньгой на гроте. Идёт под всеми парусами, и идёт прилично.

- И что, заметил в нем что-нибудь подозрительное?

- Да, княже. Пушечные порты. Но орудийных деков нет.

Игнат вновь всмотрелся в чужой корабль:

- О как, похоже, они нас, наконец-то, увидели!

- Что же, сейчас всё и откроется. Хоть флага пока не видать, но коли повернёт к нам, будем считать их врагами. И плевать кто это: гданьские каперы или ревельские таможенники.

Словно подтверждая его размышления, вахтенный начальник громко доложил: