Князь Барбашин 3 (СИ)

Чинно шагал приказной дьяк мимо глухих заборов, сложенных из еловых, а то и дубовых брёвен, что ограждали богатые усадьбы бояр родом поплоше. Зато дома чудом ещё не съехавших ремесленников видны были издалека, ведь парадное крыльцо их выходило прямо на улицу, просто приглашая зайти, поинтересоваться товаром. А чтобы человек не гадал, чем торгует хозяин, висело над входом изделие мастера, или вывеска какая-нибудь. Феоктисту нравилось по-пути заезжать к братьям пироженщикам: ну уж очень вкусные у них пироги выходили, и с зайчатиной, и с требухой, и с вязигой. Вот и нынче не удержался, зашёл в знакомую лавку. Потянул носом, вдыхая аромат, улыбнулся. За прилавком стоял брат старший, он приказного человека давно приметил, да от московских чинов отличал, всё же норов псковский не то, что московский. Поприветствовал гостя, да и выложил перед собой пирог с зайчатиной и с вязигой - всё, как Феоктист любил.

Дав хозяину пару медяков, дьяк завернул пироги в тряпицу да засунул за пазуху, как привык ещё во Пскове. Постоял ещё немного внутри, поболтал с мужем о всякой ерунде, слухи столичные узнал да голодный год и худую зиму пообсуждали. Сколь людей в пути помёрзло. Даже в приказе пара гонцов до места не доехала, от мороза околела. А ведь, судя по всему, и в этом году сытнее не станет - озимый почитай по всей Руси помёрзли.

- Сколько же хлебушек будет стоить? - печально покачал головой пирожник.

- Ничего, не попустит господь, даст яровому хлебушку уродиться, - уверенно ответствовал дьяк и, поблагодарив хозяина, пошагал себе далее, на работу.

На перекрёстке привычно перекрестил лоб на крашенные зелёной краской купола церкви, чьи кресты на фоне бледно-синего неба, казалось, плыли, словно корабли по синему морюшку.

Потолкался среди многочисленных лавчонок, будок и навесов, возле которых шла бойкая торговля, да и пробрался, наконец, к Фроловским воротам, миновав которые, повернул в сторону приказной избы.

Тут сзади послышались цокающие шаги копыт, быстро нагнавшие дьяка, и молодой голос:

- Испослать тебе, Феоктист! Чего пешим-то гуляешь?

Дьяк усмехнулся про себя, признав хозяина зычного голоса.

- И тебе, Иване. Да вот, решился на столицу глянуть.

Молодой парень в дорогом зипуне легко соскочил с седла и пошагал вровень с Феоктистом.

- Да, уж нонеча столица не то, что до пожара была. Сколь много нового внесено, да с дедовским обычаем скреплено. Недаром боярин-то твой по заморским землям хаживал. А в Овле-городке и вовсе, говорят, дивного много.

Феоктист согласно покивал головой. В самой Овле ему удалось уже побывать и впечатлений он набрался по самое не хочу. Один сухой док чего только стоил.

Так и пошли они дальше вдвоём, болтая о разном.

Вообще-то и по возрасту и по должности Феоктист был много выше Ивана, но молодой подьячий как-то разом выделился для него среди чиновничьей братии. Дьяческая среда весьма враждебно встречала новичков и без сильной протекции ужиться в ней, а тем более сделать карьеру было очень сложно. Вот и к псковитянину они отнеслись более чем прохладно поначалу, хотя и не задирали, всё же княжеский тесть был значимой фигурой в дьяческом аппарате. А Иван, ну так получилось, был одним из первых, кто сошёлся с новичком. Может оттого, что и сам был таковым, только-только войдя в состав Разрядного приказа, по протекции родного дяди - дворцового дьяка Данилы Выродкова. А потом оказалось, что и глава приказа об сём молодом человеке весьма наслышан был. Причём, вот что странно, абсолютно уверен был, что Ванька Выродков отличным розмыслом станет и его, Феоктиста, озадачил, мол, получится - перетяни парня в наш приказ. И ведь непонятно, что он в нём нашёл? Парень как парень, да, умён, начитан, образован. Причём не только читать-писать умеет, но и геометрию изучает (сделал Феоктист ему подарок в виде учебника, так тот ему рад был больше, чем златому жуковинью) и латинскому языку обучен. Но ведь не прославился ещё ничем! А князь словно знает что-то. Может и правдивы те слухи, что говорят, будто ангелы господни с ним общались? Оттого и ведает он о людишках больше, чем иные?

С другой стороны, поближе сойдясь с парнем, Феоктист согласился, что иметь такого помощника он бы и сам не отказался. Однако Иван от предложения сменить приказ решительно отказался, что, впрочем, нисколько не повлияло на их взаимоотношения.

Так за разговорами дьяки и добрели до развилки, где пришлось им расстаться: Разрядная изба была в другой стороне. Так что в свой приказ Феоктист входил уже в одиночестве.