Князь Барбашин 3 (СИ)

Андрей не прогадал: поселившиеся в отдельном флигеле послы были уполномочены вести дела не только о высокой политике, но и о вопросе интересном лично князю. И вести, привезённые ими, были весьма радостные: грамота на графство была выправлена, и герцоги с нетерпением ожидали прибытия молодой вдовы, для принятия вассальной клятвы. Правда, вместе с хорошими новостями, с послами прибыли и дурные. Штеттинцы, наконец-то, спохватились и уже завалили герцогов даже не просьбами, а требованием убрать свиномюндскую таможню, грозя в случае неисполнения их требований решить дело самостоятельно. И судя по тревоге на лице благородного рыцаря, дело явно шло к силовому решению вопроса. Впрочем, ведь именно об этом и говорил Андрей пару лет назад самим герцогам, предлагая использовать подобное выступление горожан для "правильного" решения штеттинского вопроса. Да только в те времена он даже не думал, что все его задумки выпадут разом и с ужасом прикидывал свои возможности. Ведь "графские" дукаты шли отдельной и внеплановой статьёй его расходов, отчего пиратская добыча (даже та часть, что была утаена от казначейских глаз) таяла буквально на глазах. Точнее уже полностью утекла в чужие руки и лишь возвращение "Песца" с "Полярным лисом" позволило выправить пошатнувшееся финансовое положение. Лонгину за весь рейд в основном попадались на глаза лишь работорговые посудинки, так что его севильский контрагент-работорговец получил изрядный куш на их перепродаже, хотя и Каса де Контратакион тоже не осталась без товара, причем, на радость казначея, оплатив почти половину невольников товарами со складов. Ах да, имея список того, что Севилья вывозит в колонии, Андрей подобрал и выдал Лонгину перед отплытием ремесленные товары для пробы. И работорговец не подвёл: скупил их и удачно "пристроил" на заморские склады, после чего потребовал ещё, правда в определённых размерах, ну да лиха беды начало. Князю было не жалко, ведь в колонии везли ремесленные поделки, а не сырьё. Так отчего же одним голландцам на этом руку греть? Раз испанцы не справляются сами, то пусть испанские колонии растут и на русских изделиях (заодно и прямую контрабанду впоследствии будет легче объяснить, ведь мало кто будет выяснять два или десять кусков льняной ткани загрузили в Севилье).

В общем, возвращение "пиратской" флотилии оказалось весьма вовремя. И юный граф Волин сумеет привести на помощь своим сюзеренам достаточно войск, чтобы наказать непокорный Штеттин. А потом станет основой морского могущества герцогства и "пивным" королём. Да-да, Андрей решил, что раз пиво весьма ходовой товар на Балтике, то почему пивные деньги идут в карманы чужих купцов? Ведь Штеттин один из центров производства пенного напитка, хотя и уступающий по известности Айнбеку, откуда оно поставлялось по всей Германии. Сам Мартин Лютер слыл ценителем айнбекского пива и прославил его стихами: "Напитка лучше нет, о диво, чем ковшик айнбекского пива!". Впрочем, оно и впрямь стоило того, уж Андрей-то смог оценить его вкус, пока путешествовал по Одеру.

Так что пиво могло стать одним из главных источником богатств для юного графа, и Андрей собирался ему в этом хорошенько помочь. Тем более, что осетровый клей "карлук" ещё не стал "заповедным" товаром на Руси, зато его уже вовсю применяли европейские пивовары для осветления своего продукта.

Однако померанские послы, оказав князю услугу, хотели в ответ получить помощь в решении своего вопроса. Они ведь и в Москву-то прибыли именно из-за того, что новгородский наместник не решился принимать самостоятельного решения, хотя общение с померанским герцогом это был именно его уровень. Но дело было в том, что померанцы хотели завладеть частью ливонских земель, на которые положил свой взор сам государь, вот новгородский наместник и поспешил переложить груз ответственности со своих плеч. А в Москве и вовсе задались вопросом: а с какого рожна нужно кому-то что-то отдавать? Ведь и бояре уже видели всю Ливонию своей вотчиной!