Князь Барбашин 3 (СИ)

Так же за ним было, как сказал князь, зарезервировано место в РАК, но опять же при условии, что колония сумеет организовать торговлю с окрестными племенами. Потому что стать полноправным членом новой компании можно было только оплатив довольно высокий взнос в пятьсот рублей, чего не каждый боярин мог сделать. Что уж про купцов говорить. В общем, от того, как Афанасий справится, зависело его личное будущее. Ведь таких вкусных условий больше никому не было предложено. Остальные холопы ехали сюда лишь за своей землёй и волей. Они не были даже акционерами, а просто подписали договор, по которому оплату за их переезд делал князь, а они должны были в обмен сотворить добротное хозяйство, способное прокормить не только уже приехавших, но и тех, кто приедет позже. И за это через пять лет они станут вольными черносошными крестьянами, платящими налоги, но с запретом дробить участки. Ибо князь изначально желал в новых землях привить право майората, при котором все наследники, кроме одного, должны были распахивать себе новые угодья, а если доступной земли в округе не было, то уходить дальше, вглубь материка, основывая новые города и посёлки.

За прошедшее с момента начала стройки время между жителями Стадаконы и колонистами постепенно наладились вполне деловые отношения. Поняв, что больше всего нужно белым, ирокезы развернули бурную деятельность по добыче бобровых и оленьих шкур. При этом цена их вполне устраивала, так как они смогли серьёзно "сократить" её в ходе долгих торгов, опустив до уровня пять шкур бобра за один железный топор, две за нож и за низку бисерных бус в два с половиной аршина длиной - одну. А дьяк компании Фимка по прозвищу Скорохват при проведении подобного обмена постоянно делал такую умильную мордочку обиженного в лучших чувствах человека, что даже опытный физиономист поверил бы, что ирокезы своей настойчивостью вырвали у белых гостей "настоящую цену". Ведь откуда им было знать, что на Руси эта шкурка бобра тянула бы рубля на два, а один нож уходил по три копейки. Даже если удвоить цену за счёт перевоза, всё одно выходило, что компания получала за потраченные шесть копеек четыре рубля прибытку. Топор же на Руси шёл уже за пять-семь копеек штука (в зависимости от веса). Что при удвоении опять же давало пятнадцать рублей за десять-четырнадцать потраченных копеек. Воистину Новый Свет мог стать настоящим раем для торговцев, правда, при условии наличия у них огромного рынка сбыта. Но вот с этим-то как раз и предстояло ещё определиться. Хотя, в планах купцов из РАК таким рынком предстояло сделать Европу, потому как там всё больше входили в моду шляпы из фетра, а фетр, как известно, это особо тонкий войлок, сделанный из подшерстка бобра. В среднем на одну шляпу уходило до десяти шкурок, и стоила такая шляпка от трёх до девяти рублей в переводе на русские деньги. Ведь настоящий дворянин не будет носить то крестьянское угребище из обычного войлока, что на ближайшем торгу продают по пятьдесят копеек за штуку. Так что будущее у колонии выглядело безоблачным, если только они переживут первую зиму.

Вот потому донельзя замотивированный Афанасий и метался между Стадаконой, острогом и местом под будущие поля, стремясь объять необъятное.

А вот Гридя, оказывая молодому начальнику посильную помощь, вёл при этом совсем иные подсчёты, сводя воедино все полученные сведения. Так он, к примеру, обратил внимание, что более-менее развитым сельским хозяйством занимались в этих местах в основном ирокезы. Их соседи пользовались, конечно, дарами земли, но делали это по принципу предков - занимаясь собирательством, а вот расчищать пашню и садить семена - было для них делом необязательным. И это вновь выводило на мысли о князе, который сидя у себя в Москве, сумел предугадать подобный расклад и уверенно заявить, что, встав на путь пашни, ирокезы куда быстрее увеличат свою численность по сравнению с другими племенами, что даст им и дополнительные преимущества в войнах. Именно поэтому у всех остальных племён в ближайшие годы будет лишь один выбор: собраться массой и задавить ирокезов в зародыше (что им явно не по силам), или тоже садиться на землю, перенимая опыт своих врагов. И было бы хорошо этот процесс взять под патронаж колонистов, обучая аборигенов и продавая им свой сельхозинвентарь. Да и ирокезам, если те станут союзниками колонистам, стоит помочь улучшить их сельскохозяйственные навыки. Чтобы тоже продавать столь нужный для правильной пашни сельхозинвентарь, обеспечением чего и займётся колония.

Оттого Гридя тоже шатался по полям, но не своим, а индейским, пытаясь понять, что и как у них устроено.

С большим удивлением он наблюдал, что работать на поля шли только женщины. Причём многие шли на работу, положив своего грудного ребенка в длинный коробок, устланный внутри мягким мхом, и подвесив его себе на спину.