Князь Барбашин (СИ)

К весне он окреп настолько, что засобирался, наконец, в своё наместничество, где его уже заждались дела, жена и дети. Тем более Дума определилась-таки с планом на лето 1522 года, решив, что главным направлением отныне стала борьба со степью. Увы, грозные события года 1521 показали, что одновременно успешно воевать на западе, юге и востоке Русь была пока не в силах. А Крым и Казань, соединённые тесным союзом, представлялись ныне куда более страшным противником, чем Великое княжество Литовское, пребывавшее в хроническом безденежьи. И потому в Кремле решительно повернулись лицом к решению восточного вопроса. А зная о натянутых отношениях Сулеймана с крымским ханом, московские дипломаты посчитали возможным постараться углубить турецко-крымские противоречия и, по возможности, добиться создания прочного союза с Портой, направленного против Крыма. Отчего в послании к султану поход Мухаммед-Гирея на Русь выставили как месть за то, "что мы с тобой ссылаемся", приложив соответствующие ссылки на грамоты самого крымского хана.

Однако и в Крыму не сидели без дела. Крымский хан мучительно выбирал, куда теперь направить свои непобедимые тумены: то ли вновь на Русь, то ли на Астрахань. Но на всякий случай в Москву были присланы гонцы, которые сообщили о желании хана в мирных взаимоотношениях с северным соседом. Поскольку худой мир куда лучше доброй ссоры, в ответ в Крым был послан сын боярский Филиппов, а следом стали готовить и большое посольство, но вскоре получили известие, что Мухаммед-Гирей определился с выбором цели и теперь усиленно готовится к новому походу на русские земли. Посольство было отложено, а в полки, что уже встали на Поясе Богородицы в ожидании незванных гостей, полетели грозные депеши.

Но если на литовском и крымском направлении было пока относительно тихо, то вот на казанском уже вовсю лилась кровь. Ещё зимой, когда реки были скованы морозом, казанцы попытались захватить выстроенные с "разрешения" прошлого хана по берегу Волги русские городки, которые стали настоящим бельмом в глазах Сагиб-Гирея, как анклавы чужой власти в его владениях. Увы, зимний поход не принёс больших успехов, разучились воины степей брать крепости, а потому хан велел владыкам даруг, как только просохнут дороги, вновь собирать рать. Потому что вопрос с чужими крепостями нужно было решать, и при этом делать это как можно быстрее, потому что в Казани уже появились первые ростки недовольства сложившимся положением. И тому были свои причины.

Во-первых, летний поход не принёс ожидаемого дохода, ведь казанским воинам, в отличие от крымских, не удалось прорваться вглубь российской территории и взять богатую добычу и полон.

Во-вторых, в самой Казани началось пусть пока ещё глухое, по углам, но всё же недовольное ворчание, как ремесленников, так и торговой верхушки, ведь разрыв с Москвой нарушил для них все давние торговые связи, с которых они неплохо кормились. И кому, спрашивается, теперь нужна казанская ярмарка, приносившая всем баснословный доход? Ведь в новом году ни с Руси, ни с низов купцов не ожидалось, потому что война и торговля не всегда совместимы.

Ну а в-третьих, наличие крепостей в самом центре Казанского ханства прямо говорило жителям Горной стороны о том, что совсем ослабела татарская власть. А от таких мыслей до вопроса: "а не принять ли нам подданство более сильного государя", оставался один шаг.

К тому же эти городки значительно облегчали русским будущее вторжение. До этого их полкам приходилось сотни вёрст продираться сквозь густые леса, теряя людей и обозы под партизанскими ударами татарских засад. А теперь, опираясь на цепочку речных опорных пунктов, они могли довольно быстро и практически без потерь перебрасывать как войска, так и продовольствие вплоть до самой столицы ханства. От таких мыслей хан рвал и метал, мечтая одновременно прознать, кто это там, в Москве, додумался до столь простого, но от этого не менее опасного для Казани плана, и заодно жестоко спросить с предшественника за то, что позволил неверным исполнить его. Жаль, что тогда, по-весне, он отпустил Шах-Али, а не прирезал эту жирную свинью, как то делали с соперниками по власти предки чингизиды.

Что ж, при будущей встрече с этим сыном шакала он примет правильное решение, но это вовсе не отменяло необходимости разбираться с созданной им проблемой. Усугубленной тем, что брать штурмом крепости, как это наглядно показала прошедшая зима, это вам не за полоном скакать. Тут нужны были, прежде всего, не конные сотни, а пехота и артиллерия. Конечно, казанцы, столкнувшись с новыми вызовами, пытались реформировать свою армию под новые веяния. Но получалось у них слабо и главной помехой тут были даже не отсутствие необходимых средств, а нежелание многих эмиров и огланов менять привычный уклад. Оттого-то и не могли нынче казанцы противостоять в полевом бою русским, так как их противник имел передовое вооружение и тактику, помноженные на большее количество ресурсов и денег.