Князь Благовещенский

– Ты странно выглядишь, сын.

– Мам, на меня только что напали! Как, по-твоему, я должен выглядеть?

– Игорь, что за детские увертки. Я говорю не об этом.

Проницательная и жесткая мама у здешнего Игоря! Для нее неудивительно, что на сына нападают посреди бела дня неизвестные, что он прибегает сменить окровавленную одежду к матери домой! Но удивляет его странный вид!

– Ты на себя не похож. Какой-то затравленный. Не хочешь мне рассказать, что с тобой происходит?

И ведь вопрос не подразумевает рассказа о нападении. Он для нее рядовой случай из жизни сына. Эту женщину интересует другое. Ну ладно, я где-то так и планировал. Для начала нужно перехватить инициативу.

– Я потерял контроль над даром.

– Что?!

Ирина Олеговна даже из-за стола вскочила. Лицо покраснело, глаза испуганные, холеные руки аристократки дрожат. Мне кажется, скажи я ей, что ее внук попал под машину, она обеспокоилась бы меньше.

– Как?! Как это произошло?

– Я не знаю…

– Наркотики?

– Мам!..

– Женщина?

– А что, у меня целибат?

– Не паясничай, Игорь! Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду!

Вообще-то нет, не понимаю. Но тебе не скажу.

– Это очень серьезный вопрос!

А сын в кровище – несерьезно? Ну, мать!..

– Я не знаю, как это произошло, мама. Сегодня с утра встал, какое-то странное чувство, будто часть души вырезали. Не поверишь, из головы повылетали вещи, которые я вроде бы знать обязан, но не все, а избирательно. А во время схватки я только дважды смог применить магию, и то бесконтрольно. Будто бы остатки дара, понимаешь? Чуть не погиб.

Врать я мог, как дышать: вот уж где профессия пригодилась! На Ирину Олеговну мой треп, судя по всему, действовал. Она с задумчивым видом кивала, шевелила губами, будто перебирала несказанные слова, даже сочувствие во взгляде появилось.

Когда я закончил, она не стала обвинять меня во лжи, только спросила хмуро:

– Кто еще знает?

– Никто!

– Пусть пока так и остается.

– Ты так говоришь, будто понимаешь, о чем идет речь…

Она стрельнула глазами в сторону, точь-в-точь как моя, когда не хочет отвечать на вопрос. Будто бы ее прямо сейчас очень заинтересовала лепнина под потолком.

– Что со мной произошло? – надавил я.

– Бабушка по отцовской линии с тобой произошла, вот что! – недовольно фыркнула «мама».

– Не пояснишь?

Железная леди замолчала. Надолго. Вероятно, раздумывала, открывать ли мне доступ к какой-то семейной тайне, информацией о которой не владел и мой двойник, и намек на которую она сейчас сболтнула.

Решившись, наконец, она сказала:

– Бабушка Ева… Ты ее не помнишь, она умерла до твоего рождения. Она была… как бы это сказать? Она была странной.

Бабушка Ева в моем мире была. Только звали ее Анна. Точнее, как я узнал уже после ее смерти, при рождении ее назвали как раз Евой, но затем она почему-то сменила имя на более русское. То ли евреям сложнее было, то ли еще что. К стыду своему, эти сведения у меня из головы уже успели выветриться.

– В молодости она владела такой силой, которая не каждому мужчине подчинится, а это, как ты знаешь, редкое дело, – продолжала Ирина Олеговна. – Но годам к пятидесяти она забросила практику, разогнала учеников, даже своих детей владению силой не обучала. Замкнулась, уехала в деревню, ни с кем из родни не общалась. В роду она считается сумасшедшей, и говорить о ней не принято. Даже внукам рассказывают лишь, что была такая бабушка Ева, умерла молодой, и на этом все.

– Но там не так все просто?

– Умирая, она призналась твоему отцу, что потеряла дар. Весь остаток жизни искала способ его вернуть, но успехов не добилась. А родных бросила, чтобы тень на семью не уронить. Боярский род, в котором такое происходит… Ты понимаешь, что это значит…

Здесь «мама» замолчала. Глаза ее наполнились слезами, но ни одна из них не посмела сорваться вниз. Я тоже молчал, не зная, что сказать. С одной стороны, хорошая версия, многое объясняет. Не для меня, конечно, для Ирины Олеговны. Выражаясь языком шпионов, книжки о которых я глотал в совершенно неумеренном количестве, перед матерью Игоря я легализован. И любую мою странность она спишет на «наследственную болезнь». А вот с другой стороны, все не так благостно. И одну из проблем я вижу прямо сейчас, глядя на пожилую женщину, сдерживающую слезы. К бабке не ходи, мама начнет меня лечить.

– Надо покопаться в семейном архиве, – вымолвила Ирина Олеговна. И подтвердила мои опасения: – Может быть, удастся что-то найти… Как-то вылечить. Или сразу к целителям?

Не хочу к целителям! Раз тут все такие маги, есть немаленькая вероятность, что целители вскроют правду про меня на раз-два!

– Посмотри пока архивы, мама. – Успокаивая ее, я положил свою руку поверх ее ладони. Железная леди вздрогнула от неожиданности, а я выругался про себя: такое проявление нежности для здешнего Игоря было нехарактерно. – А я соберу информацию другими методами. Бьюсь об заклад, мой случай не уникален. Наверняка такое случалось много с кем, но все молчали, боясь огласки.

В дверях меня остановил ее вопрос. Как будто мне мало было вопросов без этого.

– Твое решение по переезду окончательное?