Князь Благовещенский

В рот отправилась очередная порция белка. Протектор молчала еще какое-то время, после чего присоединилась к трапезе. Пару минут на кухне слышались только звуки позвякивающих приборов. Но разговор наш не был закончен, я это прекрасно понимал. Иначе бы она не пришла.

Наконец за кофе (милостивый победитель в моем лице сделал капучино и ей) Домиани спросила:

– Ты видишь все, что я помню?

Мы перешли на «ты»? Хороший знак.

– Практически.

Кто-то говорил, что лучше быть, чем казаться. Так вот, я не согласен.

– И можешь так с любым воспоминанием?

– Если только ты его отлично помнишь.

Кивнув, протектор поднялась. Еще не зная об этом, она уже была моей. Как много можно сделать с человеком, если знаешь, что он любит и ненавидит. Настоящая магия!

– Благодарю за завтрак, Игорь.

Я молчал с полминуты, а она все это время ждала и не уходила.

– Для друзей – всегда пожалуйста, – произнес я, чуть улыбнувшись. И добавил, не имея в виду приготовление пищи: – Обращайся.

Она поняла прекрасно – умная девочка. Кивнула еще раз и вышла. Интересно, она дотерпит хотя бы до вечера? Можно посмотреть в ее нити, но нет! Пусть будет интрига.

Глава 18. Герои легенд

Понятный вану Ло мир рассыпался калейдоскопом разрозненных образов. Каждый из них был понятен и объясним, но собранные вместе они пугали. И заставляли задумываться о том, что реальность вовсе не такова, какой он привык ее считать. Что она куда сложнее и куда более иррациональна.

Взять ванов Обой. Представители внешней разведки соседнего государства, официально находящегося в натянутых отношениях с империей. Они приезжают в Пекин. Зачем? Просить его о помощи и помочь ему, и это объяснимо. Как и их осведомленность о происходящем. Даже неожиданный, а главное, бескорыстный дар паука, шефа маньчжурской разведки. Это тоже можно было принять как проявление неизвестных ему мотивов. В конце концов, он слишком недавно играет в го на поле такого размера и многого может не понимать.

Объясним был и прием у императора сразу после провала миссии с наркоторговцем. Да, он должен был вдоволь испить неодобрения господина, но вместо этого провел вечер за утонченной беседой, поскольку вмешалась политика. Яньлинь фактически являлась младшей женой похищенного русского пророка, а с последним у Чжу Юаня сложились отношения, назвать которые можно было бы дружескими. Если, чем только предки не шутят, на вершине мира дружба и приязнь могли существовать.

Но каждый следующий день запутывал происходящее все больше. Благовещенское княжество официально отказалось от поисков своего провидца, объявив награду за его голову – мертвую голову! Стремительно остыли отношения с русскими и маньчжурами, из столицы выдворили Обоев. На сей счет император соизволил дать пояснения: Антошин оказался предателем и сменил сторону. Капля логики в море безумия – что-то такое Яо и предполагал. Даже удивительно, что на это потребовалось столько времени.

На некоторое время ван Ло вернулся к выполнению своих прямых обязанностей. За два, а то и три дня мир вернул реку событий в понятное русло. Он пытался найти гуафанга – безрезультатно. Тот жалил в ответ. Агенты молчали, полиция разводила руками, верные продолжали умирать. По одному-два в день, эти случаи даже удавалось скрыть от общественности.

Так могло продолжаться достаточно долго. Мятеж «Нового пути» уже не наносил прежнего вреда стране, и кажется, даже император перестал считать поиски гуафанга приоритетной задачей. Особенно в свете того, как его гвардеец топчется на месте.

В какой-то момент Яо даже стал считать себя одержимым. Он сам видел таких людей, зажженных одной лишь идеей, подстраивающих все факты под гребенку нужных выводов. И уже был готов идти к императору и просить снять его с дела, возможно – принять его отставку. Нет большего позора для господина, чем слуга, который не сделал всего надлежащего.

Затем приказ отправляться в провинцию Гуандун. Никаких объяснений, даже личной встречи с монархом не произошло – распоряжение просто передали на бумаге. Захотелось возмутиться, даже оспорить решение господина – столько всего еще нужно было сделать в столице!

Но подняли голову поколения предков, стоявших подле трона, даже те, кто поднимали на копья выродившуюся династию. Глянули сурово, поблескивая глазами, полными потусторонней зелени. Затянули про долг, смирение, про то, что служить государю – это еще и усмирять свою гордыню. Может, в будущем и выяснится, что император ошибался, а он, последний Ло в роду, был прав, но сейчас имелся приказ, и его следовало выполнять.

На юге его встретило новое распоряжение. Простое и сложное одновременно – довериться принесшему приказ. Пугающие формулировки – «являются нашими друзьями» и «во всем доверять им». А когда выяснилось, что визитером стал провинциальный эмиссар триады, стало еще труднее сохранять достойное слуги послушание. С каких это пор триада стала друзьями престола и откуда взялось это внезапно возникшее доверие?