Князь Благовещенский

– Признаться, я до последнего словам Самойлова не верил. Михайло Генрихович – Потрошитель? Да ладно! Но, сперва стрельба по моей квартире – явно же в следователя стреляли, узнав, что я его из тюрьмы вытащил. Кто об этом знать мог? Арцебашев – мог! Да и вчера, когда копались в его счетах… Слушай, ну не может быть таких совпадений! И потом: убийство миланского инквизитора, нападение на меня на следующий же день… Ну чем это еще объяснить? Кто-то очень хорошо владеет информацией, опережая меня на шаг – всегда!

Опустим тот факт, что итальянец хотел убить только Самойлова, а о моем участии в авантюре даже не догадывался. И еще то, что стреляли все-таки в меня, желая проверить, чье сознание обитает в теле обер-секретаря.

– Я предлагаю сейчас не делать резких движений. Михайло Генриховича не трогать, даже намеков не давать, и копать дальше. Чтобы уже точно удостовериться в том, что я прав в своих догадках. Потому как, если я ошибся, а это возможно, и мы начнем головы рубить, обратно их потом не приделаешь.

Сказал и понял – додавил. Последней фразой о сомнениях, о нежелании действовать сгоряча, я князя убедил. По крайней мере, на данный момент.

– Ну как же так, Игорь? – до того беспомощно протянул Поярков, что мне стало его искренне жаль. – Мы же с ним вместе лет сорок уже! Нешто денег ему не хватало?

Я смущенно пожал плечами, показывая, что и сам бы хотел знать ответ на данный вопрос. И тут я не играл – я и правда смутился. Несколько иным фактом – я подумал о том, как ударила бы по князю настоящая правда. Про его племянника, человека одной с ним крови, выращенного из вопящего кусочка плоти в справного мужчину и воина. Который был его сыном до рождения сына своего. И который его предал. Пусть не я это сделал, но сейчас в этом мире только один Игорь Антошин. Я.

– Ладно. – Николай Олегович встряхнулся, как промокший пес, согнав с лица беспомощное это выражение, не подобающее властителю земли амурской. Поднялся. – Делай, что решил. Копай. Ищи доказательства. Пока их не будет, я отношусь к Михайло Генриховичу, как к невиновному. Это не просто будет, но я справлюсь. А ты… Не тяни. Идеи какие есть? Что сейчас делать будешь?

– Мерчантэ этого искать. Отработаем певца этого и Топляка. Про первого Самойлов говорил, что у него со счетами непорядок. Как раз перед дракой этой хотел к нему съездить, прощупать.

– Дракой! – хохотнул князь невесело. – Ты сейчас рисуешься или не понимаешь с кем столкнулся? Там же тленом фонит на километр!

Князь способен чувствовать проявления магии? Хотя о чем я, вообще? Он носитель царского дара! Слава Господу, ауры не видит, как мой наставник! А то бы кончились мои приключения, не начавшись, тем же утром, которым я сюда попал!

На его вопрос я лишь плечами дернул. Понимай, мол, как хочешь, но, да, немного рисуюсь.

– Странно, что владетель этого аспекта итальянец. – рассуждая, продолжил Поярков. – Это же Восточной Европы школа. Небольшая, очень сильная и почти исчезнувшая ныне. Я уже много лет о смертецах не слыхал. Да и дар у твоего противника сильный. Не ниже твоего точно, если большего не сказать. Как такой одаренный до наемника мог опуститься? Ладно, пусть его! Это я сам с собой уже… Ступай, в общем, ищи доказательства. И от Михайло Генриховича старайся подальше держаться. А я уж ему накидаю задач на пару дней – вздохнуть спокойно не сможет.

Я с трудом подавил полную злорадства улыбку – представлял, чем князь воеводу загрузит. Землю носом рыть заставит в поисках итальянского киллера, да дружинников, с ним не справившихся, муштровать. В этом мне виделась высшая космическая справедливость: адвокат Потрошителей будет устранять последствия приезда убийцы Потрошителей.

– А как начиналось-то все безобидно! – уже не мне, а просто вслух, проговорил князь. – Посла маньчжурского убили! Эка невидаль!

* * *

В приемной чинно сидели Самойлов и дядя Ваня. Возле дверей стоял напарник Мишико, неизвестный мне грузин.

– Ну чего? Голову не сняли? – вопросил наставник, едва я закрыл дверь дядиного кабинета.

– Но и не погладили. – серьезным видом ответил я. – Князь очень недоволен разрушением своего любимого места для проведения пикников.

Абрек издал странный звук, какое-то бульканье. Я не сразу сообразил, что это он подавил несообразный обстановке смешок. Смешно ему! Я бы тоже посмеялся, но вот не располагает ситуация. Схватка с сильным магом и последующее вранье еще более сильному магу… Короче, не до шуток.

– Двинули. У нас дел еще выше крыши.

Оставив берсерка в приемной, мы неспешно пошли по коврам, устилавшим, казалось, каждый метр коридоров резиденции. Зачем вот столько ковров? Это же непрактично! Как это все пылесосить? Дите тут бегает, опять же…

Вот что в голову лезет?

– Ты чего мне там знаки-то давал, дядь Ваня? – спросил я наставника.

– Слепок я снял, вот чего. – отозвался тот. – Хотел тебе сказать, да ты отмахнулся.

– Сам понимаешь, не ко времени было. А что за слепок?

– Это называется так. А на деле, что-то вроде фотографии ауры человека.