Князь черного заката(мгмж-2)

Опираясь на локоть, села в ставшей жаркой, разворошённой постели, нерешительно дотронулась до плеча мужа, пальцами почувствовав, что он весь горит, а кожа влажная от выступившей испарины. Туман в голове не позволял сосредоточиться, но и без того, как бы она ни старалась, не сумела бы разобрать ни единого слова из тех, что охрипшим сорванным голосом, то и дело перемежая речь вскриками и стонами, шепчет Демиан. Комкает одеяло, сжимая и разжимая кулаки, каждый мускул дрожит от напряжения, словно мужчина изо всех сил пытается вырваться из мучившего его кошмара.

- Милый мой… проснись! Это только сон, это всё неправда… не на самом деле. Успокойся…

Сама испуганная и взволнованная, она могла лишь бессмысленно твердить какую-то успокоительную чушь, гладить спутанные волосы и беспорядочно целовать веки, лоб, губы. Слушая, как постепенно выравнивается его частое прерывистое дыхание.

- Это только сон. Не на самом деле… - зачем-то повторил он за ней и внезапно притянул к себе, обнял, крепко, почти до боли. - Только сон, - будто пытался убедить себя, и терпел в этом сокрушительное поражение. Потом сел в постели, с ожесточением растёр лицо ладонями. Под вопросительным взглядом жены поднялся, собрал одежду, принялся натягивать её на себя нервными резкими движениями. Наклонился и с нежностью поцеловал. - Прости, что разбудил. Засыпай, до рассвета еще далеко. А я, наверное, уже не смогу сегодня уснуть.

До самого окоёма раскинулся фиолетовый бархат неба, вышитые на нём рисунки созвездий виделись особенно чётко и ярко в эту безоблачную тихую ночь. Демиан медленно вдохнул прохладный воздух с запахом свежести, трав и костра. Всего пара фраз, произнесённых безо всякого умысла мастером Коганом… а как они разбередили душу. Растревожили спящую чутким сном память. Сколько воды с тех пор утекло. Сколько городов поднималось из ничего, рассыпалось прахом. Чтобы из этого праха возникли новые. А он всё еще помнит…

Кровь на руках. Уже застывающая, обтянувшая подрагивающие пальцы липкими бурыми перчатками. Он бездумно поднёс ладони к лицу, невольно вдыхая тяжёлый одуряющий запах, с которым у него была прочно связана лишь одна ассоциация - смерть. Жадная, беспощадная, неумолимая. Он молча, неподвижно смотрел на Сантану и всё еще никак не мог осознать, осмыслить постигшую его потерю. Мысли, чувства словно бы отрезало, оставив после себя один лишь вакуум, свободное пространство. Лицо Сантаны было такое спокойное, умиротворённое, никогда раньше он не замечал у неё этого кроткого выражения безмятежного счастья. И как только умудрилась так крепко и сладко заснуть в неудобном положении, неловко подвернув ногу, на холодном и жёстком каменном ложе. Надо унести её отсюда, из этого мрачного места, где находишься под прицелом злых надменных взглядов помпезных статуй богов, и эти высеченные в мраморных глыбах глаза смотрят так, словно ты лично что-то должен каждому проклятому истукану… Забрать её отсюда, положить на мягкую постель из душистой травы, чтобы ласковые солнечные ладони гладили её бледное лицо. Еще тёплая. Но - уже не живая.