Князь черного заката(мгмж-2)

- Леди Ариата поедет со мной. - Ровный и уверенный голос Демиана заставил вздрогнуть. Смысл слов далеко не сразу дошел до ее сознания. Складывалось (и не без основания) такое впечатление, что Демиан уже давно всё решил, и теперь просто констатирует свершившийся факт. Она ему что, игрушка? Молодой человек спокойно выдержал ее изумленный и, в то же время, разгневанный взгляд. - Леди Ариата - хранительница Единства, пусть об этом уже многие забыли. И у нее есть некоторые обязанности, - с нажимом произнес парень, заставив тем самым проглотить уже готовые сорваться с языка обвинения чуть ли не во всех смертных грехах, которыми Марина готова была наградить вконец обнаглевшего ведьмака. - И возражения не принимаются. - Так была поставлена жирная и окончательная точка.

***

Эстель не помнила, как оказалась в Телларионском парке, не ответила бы на этот вопрос, даже если бы ее спросили. Всё было словно в бреду, страшном, непрекращающемся бреду. Жестоком. 'За что?!' - хотелось кричать снова и снова, посылая небу, богам, пустоте этот отчаянный, безнадежный укор. А, быть может, она кричала на самом деле. Эстель не знала. Для нее всё смешалось, она не различала реальность и вымысел. Чувства, завладевшие ею, были настолько сильными, что сознание почти не контролировало ее поступки, затаившись где-то глубоко; окружающий мир казался ненастоящим, призрачным - коснешься рукой, и разлетится, как утренний туман. Эстель знала одно - она должна найти Стихну Карунах.

Повелительница Земли лениво швыряла мелкие камешки, которые с тихим бульканьем погружались в воду, так, что зеркальная поверхность маленького, заросшего сухими камышинками пруда, подергивалась легкой рябью от расходившихся волн. Красивый рот скривился в едкой усмешке, когда ведьма почувствовала близкое присутствие хранительницы Единства. Сейчас Эстель была именно такой, какой она, благородная авалларская княжна, желала ее увидеть, такой, какой эльфийская дрянь и должна быть по справедливости - отверженной, всеми преданной и покинутой. Стихна не испытывала к мерзавке ни капли жалости - Руаваль следовало думать о возможных последствиях прежде, когда она отбивала чужого жениха.