Князь-дракон в магической академии

Эмилия покачала головой, и тело ее сотрясли рыдания. Она не смогла сдержать всхлип, согнулась от боли и разревелась. Ее грудь снова и снова сжимал спазм, руки задрожали, и в конце концов она просто повалилась на подушку, уже не в силах бороться с истерикой.

Далмат провел горячей ладонью по ее ноге, погладил ее талию и спину. Он до сих пор прикасался к ней с такой любовью…

— Приедешь ко мне летом? — шепнул он ей на ухо и оставил на виске влажный след от поцелуя. Эмилия тихо запищала и одним глазом нашла его взгляд. В нем не было ни капли жалости, но Эмилия не могла перестать жалеть их обоих. Может быть, пора уже и прекратить лелеять отношения, которые родились мертвыми… — Я буду скучать, — добавил он, и ее это добило. Она спрятала лицо в подушке. — Лия, если ты думаешь, что мне больше не интересно уводить девчонку у Маркэля Кортеза, ты ошибаешься.

Эмилия шмыгнула носом и глубоко вздохнула.

— Боюсь, девчонке Маркэля Кортеза больше не интересно, чтобы ее уводили, — осторожно заметила Эмилия, и Далмат фыркнул. Он улегся рядом с ней и заправил прядь ее волос за ухо.

— Не может быть, — на его лице отразилась самодовольная улыбка, и Эмилия невольно улыбнулась тоже. — Я могу дать ей намного больше, чем Маркэль Кортез. И она это знает. И, наверное, поэтому не хочет меня отпускать, да?

Эмилия смущенно отвела взгляд, и Далмат поцеловал ее шею. По телу Эмилии пробежали мурашки, и Далмат собрал их все: на плечах, спине и бедрах. Он проследил за ними горячими пальцами, а затем проложил по ее телу дорожку поцелуев; он поцеловал изгиб ее талии, бедра, поцеловал тонкую кожу под коленями и мягко перевернул Эмилию на спину. Он навис над ней и заглянул в ее глаза — янтарные, блестящие от слез и любви к нему.

— Бросай нахрен своего Маркэля Кортеза, и поехали ко мне на все лето, — предложил он, и глаза Эмилии засияли еще ярче. Она отвела взгляд, и Далмат перехватил ее лицо, снова поворачивая к себе ее глаза. — Соглашайся, лапочка.

Она млела, когда он звал ее лапочкой. Она млела, когда он приглашал ее к себе.

Но она не могла. Она встречалась с другим.

Хотя, кажется, уже все общежитие знает, что она спит с Далматом. Спит с одним, встречается с другим… Ну и пусть думают, что она шлюха, зато она знает про себя правду.

— Я не знаю, Далмат, правда, — пробубнила Эмилия. — Я же встречаюсь с Маркэлем…

Далмат тяжело вздохнул, сел рядом и скрестил ноги. Эта поза значила, что он хочет поговорить, и Эмилия села так же, прижав к обнаженной груди подушку. Он, конечно, уже перестал кидаться на нее, когда она ходила голой, но хотелось прикрыться. Разговор намечался серьезный.

— Скажи мне честно, — начал он. — Что такого может дать тебе Кортез, чего не могу дать я?

Эмилия даже себе не могла ответить на этот вопрос. Вернее могла, и правильный ответ — ничего. Она поджала губы.

— Уверенность в завтрашнем дне? — тихо спросила она.

— А со мной ты не уверена в завтрашнем дне?

Он спросил это без обиды, и Эмилия была рада. Он вообще не говорил с ней с позиции обиды. В отличие от Маркэля.

— А вдруг тебя посадят?

Далмат на это только фыркнул и покачал головой.

— Кто и за что?

— Далмат, с этими силами не шутят, — она покачала головой. — Я правда переживаю.

Далмат помолчал. Он потупил в стену несколько секунд, затем кивнул и спросил:

— Что-то еще кроме финансовой стабильности?

Эмилия сквасила губу. Больше ничего, этот вопрос волновал ее сильнее всего. Она не двигалась, обдумывая, какую еще причину придумать.

— Лия, — Далмат взял ее руку. — Ты же видела его. Будет ли он вообще любить твою дочь, если он так к тебе относится?

Эмилия вскипела; она выдернула руку, и на ее лице отразилась злость. Не недовольство, а самая настоящая злость. Он же знает, что ее еще не рожденная дочь — это для нее самое главное, и как он может манипулировать ею, используя ребенка? И он снова — каждый раз — помыкает отношением Маркэля к ней!

— Да как “так” он ко мне относится? — завозмущалась она. — Он меня не бьет, не унижает, у нас все хорошо!

Далмат мягко взял ее руку и сжал между ладонями. Она успокоилась под его взглядом и опустила голову.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что этого недостаточно, чтобы все было хорошо?

Он смотрел на нее несколько мгновений. Когда она так и не подняла глаза, он взял ее лицо в ладони.

— Я хочу, чтобы тебя любили, — сказал он, — а не чтобы тебя не били и не унижали. К тому же — нет, Эмилия, он тебя унижает. Ты бы слышала, что он своим бабам рассказывает.

Эмилия насупилась. Она не знала, чем он пытался ее удивить: тем, что у него есть бабы, или тем, что он им что-то про нее рассказывает. Разумеется, у него есть бабы. Разумеется, он им многое про нее рассказывает. Разумеется, он ей изменяет, для нее это не было секретом. Как Маркэль умудрялся держать это в секрете — вот этому она поражалась. Потому что когда за ней начинал ухаживать новый мальчик — об этом моментально узнавали все.

— Он меня любит, — сказала Эмилия. Далмат смерил ее недовольным взглядом.