Князь Двинский

Под утро, как назло, туман стал еще гуще, а видимость упала вообще почти до нуля. К счастью, никаких признаков подготовки нападения с берега не прослеживалось; разве что иногда ржали кони, да постукивали топоры.

Выбрав момент, я наведался вместе с оруженосцами в каюту, выпить гиппокраса^[57], своевременно приготовленного Себастьяном. Продрог до мозга костей, так и до простуды недалеко. А банальная простуда в наше время, вполне может отправить на тот свет. Да и парни мокрые насквозь, дрожат как припадочные, тоже не помешает промочить горло.

После горячего вина сразу стало легче, я допил кубок и принялся обновлять затравки на пистолетах. У меня на зарядных полках специальная крышка приспособлена на такие случаи, но клятая сырость куда хочешь доберется. Едва закончил, потянулся опять к вину, как неожиданно, с палубы донеслись яростные крики и лязг оружия.

– Да что за нахрен? – я стремглав вылетел наружу и с ужасом обнаружил, что на корабле вовсю идет резня. И не только на флагмане, но еще на нескольких кораблях периметра обороны.

Часть орудийной прислуги уже была перерезана, остальные, вместе с латниками рубились с казанцами, которых было сравнительно немного, а еще, они почему-то были полуголыми, в одном исподнем. Но сражались отчаянно, визжали как резанные, восполняя свирепостью свою малочисленность. Но не это было самым пакостным, туман немного рассеялся и в нем, уже совсем рядом, хорошо просматривались казанские посудины, с которых быстро работали лучники. Среди них выделялись битком набитые бойцами две большие ладьи, остальные были гораздо меньше, обычные лодки и сравнительно немного.

Сразу стало понятно, что случилось. Чертовы казанцы, под прикрытием тумана послали вплавь диверсионные отряды, чтобы если не вывести из строя пушки, с которыми у них не было никаких шансов, то просто перерезать орудийную прислугу и одновременно начали штурм, прекрасно понимая, что сами диверсанты долго не продержатся.

А мои… блядь, то есть я сам, все это благополучно прохлопал. И если в самое ближайшее время мы не отобьем орудия, подоспевшие на лодках татары быстро закончат дело.

Не теряя времени, выпалил из пистоля в ближайшего татарина. Коротко зажужжал колесцовый замок, плеснулся сноп искр, из ствола с грохотом вылетел сноп огня. Казанца развернуло и швырнуло в воду. Бабахнул второй пистолет – еще один татарин рухнул навзничь с размозженной головой.

С соседнего струга пушка выплеснула длинный язык пламени, картечь хлестанула по воде, разорвав сразу две лодки в клочья вместе с экипажами. С него же шарахнуло второе орудие, оставив на воде только обломки и растерзанные тела. В разных местах недружно палили аркебузы, но татар это не останавливало, слишком малой была плотность огня.

Я приметил в руке у распростершегося на палубе канонира дымящийся запальник и рванул к нему. Сбил щитом коренастого крепыша с саблями в обеих руках, секанул наискось второго, но тут, из вырвавшейся далеко вперед лодки, на палубу к нам посыпались яростно визжащие татары.

– За Арманьяк!!! – в бешенстве заревел я.

– Гасконь, Арманьяк!!! – поддержали Александр с Шарлем, врубаясь в казанцев.

Мы уже почти сбросили их с корабля, но все равно не успевали к орудиям – татары подплыли почти вплотную.

Но тут, откуда не возьмись, оскальзываясь на лужах крови, практически между ног у сражающихся, к пушкам метнулись мои пажи. Ванятка подхватил запальник с палубы, поскользнулся на крови, проехал на заднице, заполошно закарабкался, становясь на четвереньки и все-таки умудрился ткнуть тлеющим фитилем в брандтрубку.

Орудие оглушительно рявкнуло – разрядившись прямо в борт большой ладьи, битком забитой татарами. Ту мгновенно разломило пополам, в воду посыпались истошно визжащие люди.

Антуан проскочил на нос струга, споткнулся об труп, всем телом шарахнулся об лафет, обхватил ствол рукой и несколько раз наугад ткнул факелом, стараясь попасть на затравку.

И попал…

Грохотнуло, парня отшвырнуло назад отдачей как тряпку, а по второй ладье, словно гребенкой прошлись. Она зарылась носом в воду и сразу стала тонуть.

В нескольких местах все еще шел бой, но атака уже захлебнулась. Те лодки, что не успели подойти, стали разворачиваться к берегу. Но особенно не преуспели в этом, подтянувшиеся к нам ратники засыпали их стрелами.

Туман уже почти рассеялся, стало видно почерневшую от крови, покрытую трупами и обломками воду. А потом, с берега до нас донеслись протяжные звуки труб и шум боя…

Глава 19

Первым делом, я ринулся к Антуану. Мальчишка так и лежал безвольно у борта, словно тряпка. Но следов крови на нем не было видно, только из носа стекали две темные струйки.

– Живой?

Паж слабо застонал и прошептал, не открывая глаз:

– Простите, сир…

– Хрен прощу! – сгоряча рявкнул я. – Только станешь на ноги, опять ляжешь, с ободранной жопой! Август, черт бы тебя подрал, живо сюда…