Князь Двинский

Льняная рубаха с вышивкой по рукавам и вороту, свободные порты из тонкого синего сукна, сапоги из зеленого сафьяна на низком каблучке и со слегка загнутыми острыми носками. Далее становой кафтан^[6], то есть приталенный, по телу сшитый, длиной до колена, распашной, с воротником стойкой и с короткими рукавами. Этот из дамаста^[7], тоже синего, но более глубокого, темного цвета. Украшен витыми серебряными шнурами и вышивкой.

А поверх всего ферязь^[8] из лазоревой парчи, длинная, до середины икры, с разрезными рукавами, отделана собольими брюшками.

Одежда стянута атласным кушаком, за которым пристроен длинный кривой кинжал и пернач^[9], а на специальном поясе комплектная им сабля. Оружие богато украшено, каменьями и серебряной насечкой, но боевое, не парадное, другого не ношу. Специально заказал в Европе по своим чертежам у оружейников.

На буйной головушке лихо заломлен колпак с отворотами, тоже с собольей опушкой.

И посох, посох забыл. У меня он резной, из драгоценного сандалового дерева, пластинами золота выложен, набалдашник из слоновой кости. Хрень, конечно, только руки занимает, но в Московии боярин без посоха – почитай не боярин, а посмешище. Вот и я обзавелся. Но может когда и пригодится, тем более, в нем клинок спрятан. И просто по башке ошарашить можно, мало не покажется.

Словом, ничего иноземного во мне не осталось. И правильно, не какой-то заезжий фрязин домой возвращается, а кормилец, милостивец и отец родной, князь Иван Иванович Двинский. Вот так-то.

– Великолепно выглядите сир, – с поклоном прокомментировали Шарль и Алекс. – Но… мода здесь непривычная.

– Зато удобная, – ответил им Луиджи, успевший примерить и оценить русские наряды в прошлую поездку. – Шоссы^[10] подвязывать не надо, а kaftan… ну, вот этот длинный дублет, не зашнуровывается, а застегивается на петли. С дамами очень удобно, раз и готово.

Гасконцы уважительно покивали головами. Судя по всему, этот момент им особенно пришелся по душе. Еще бы, европейское шмотье этого времени пока скинешь, никакой любви не захочется. Только на шоссах сплошные шнурки с завязками, да еще гульфик привязной. А тут не в пример быстрее, пояс распустил, да и все. Хотя нет, поясов и поясков побольше. Каждая одежка по русскому обычаю подпоясана. Рубаха, кафтан и ферязь, вообще все. Без оного – почему-то грешно. Вот так-то.

– Справлю вам тоже такие наряды, – пообещался я, прохаживаясь перед зеркалом. – А пока наряжайтесь в свое, в парадном варианте. И патлы расчешите. Да морды умыть не забудьте. Живо, живо. Я на палубе.

Подошел к борту и опять задумался. На самой Руси тоже хороший задел сделан. Правда, пока не знаю, пошло ли дальше задела или нет. Но чего гадать, приеду, дерну на ковер ответственных – сразу станет ясно. Так, а это что? Раньше не было…

На левом берегу Двины появился причал, возле которого стояли две неуклюжие плоскодонные ладьи, одна из них была уже загруженная, потому что осела едва не по борта в воду, а вторую как раз грузили – по сходням споро бегали люди с тачками.

Увидев нас остановились, замахали руками, но тут же опять принялись за работу. Видимо бригадир и кто там еще при них обретается, призвал к порядку.

– И что добывают? – немедленно озадачился я. – Камень, глину, руду? – но тут же удовлетворенно хмыкнул. – Позже узнаю, главное работа идет…

Итак, о чем я? Черт… когда мы уже доберемся…

– Якоб, какого хрена тащимся как коровы в запуске? Прибавить хода!

Но команда оказалась лишней, потому что по левому борту уже показались Холмогоры. Надо сказать, сильно изменившиеся с того времени, как я отправился назад в Европу.

Для начала, в месте соединения проток в основное русло, по обеим берегам появились высокие сторожевые башни. Башни были сложены из дикого камня, выглядели мощно и солидно, а на артиллерийских площадках сверху…

– Трубу! – в нетерпении, вырвал ее из рук Ванятки, приложился и радостно выругался. –Етить наперекосяк!

Дело в том, что я оставил для этих башен, на момент моего отбытия домой, только закладываемых Фиораванти, всего пару мелких фальконетов, а сейчас, на них просматривались пушки! Всего по две на каждой, но это были пушки, скорей всего двадцатичетырехфунтовые! Пушки, япона мать!!! А это значит, их отлили уже здесь. А если отлили – то появилось сырье. А если появилось сырье, значит его нашли и заработали рудники…

– Себастьян! – не в силах сдержать чувств, заорал я. – Живо тащи…

– Ваше сиятельство! – из-за моей спины появился повар, торжественно протягивая поднос со штофом и рюмками.

«Следит он за мной, что ли? – я серьезно озадачился. – Надо будет его ночью вызвать, интересно, точно так же, как черт из коробочки выскочит?»

Подрагивающими руками наплескал себе в стопку арманьяка, одним махом высадил ее и опять схватился за трубу. Ну, родимые, чем еще удивите?

А удивляться было чему. Холмогоры сильно изменились.

На пригорке все так же стоял монастырь, но сейчас, рядом с ним просматривалась большая стройка – облепленные лесами основы немалого каменного строения.

– Собор? – ахнул я. – Етить…