Князь Федор. Меч Тамерлана

— Если это галеры, а не фусте, то на каждом судне примерно по сорок арбалетчиков и примерно столько же воинов-пешцев. Причем состоят они в основном именно в гребном экипаже… Прочие же гребцы — это рабы на веслах.

Михаил согласно кивнул, поняв ход моих мыслей. Фусте — корабли речные и Азовские, команды на них небольшие — но все гребцы также являются и морпехами. Сказывается опасность нападений черкесов-зихов, да и турецких пиратов на Черном (Русском!) и Азовском морях. Так что шестьдесят-восемьдесят воинов, плюс два-три десятка арбалетчиков — экипаж в ближнем бою более сильный, чем на галерах. Последние потому и идут караваном, потому как вместе больше шансов отбиться…

Небольшая волна, гонимая ветром, ударила о борт, окатив меня прохладными солеными брызгами. Эх, как же хорошо-то! Я на мгновение зажмурился, подставив лицо легкому морскому бризу — и остро пожалел, что вместо обязательного набега не смогу вернуться сюда с женой с сыном Никитой. Просто причалить к симпатичному песчаному пляжику, проведя на берегу хоть несколько дней… Водичка-то июльская, отлично прогревшаяся! Да и море радует глаз необъятными просторами и голубовато-зеленым оттенком вод, ближе именно к голубому. Тот факт, что Азовское куда меньше Черного и не такое глубокое, как-то забывается — как только теряешь берег из виду и оказываешься посреди морских просторов…

А между тем наш ушкуй, следующий в голове, принялся заворачивать влево, в сторону уже перевалившего за полудень солнца, стремясь «перехватить» линию движения итальянских галер в тылу каравана. Это мы заходим с солнечной стороны… После же начнем понемногу преследовать противника, стараясь не потерять его из виду.

«Старый» казачий приём, широко используемый донцами и запорожцами при охоте на турецкие суда в Чёрном море в шестнадцатом и семнадцатом веках… Да и на Азове казачки промышляли морским разбоем.

— Княже, а они ведь быстрее нашего идут. Как догонять-то будем?

Алексей, сумевший даже прикинуть примерную скорость генуэзских судов (а может, и венецианских!), задал отнюдь не праздный вопрос. Но я, как говорится, «подготовился»:

— Галеры довольно осторожно следуют вдоль береговой линии, от порта к порту — где пополняют быстро пустеющие запасы еды и питьевой воды. А ночью встают на привал, бросив якорь… И гребцам отдохнуть, и кораблем не рисковать, налетев на мелководье или подводные скалы, выступающие из моря поближе к берегу. Так что ночью мы их обязательно догоним!

Я не смог сдержать торжествующе-кровожадных интонаций в голосе, но после поспешно добавил:

— Правда, к вечеру они уже наверняка дойдут до Порто-Пизано — но это и хорошо, это нам только на руку. Одно дело самим рыскать вдоль берега, пытаясь найти порт — и рискуя быть замеченными фрязями еще на подходе. Но совсем другое, когда враг сам покажет нам дорогу!

Дружинники встретили мои слова одобрительным гулом — фрязи безусловно враги, они поставили себя в один ряд с татарами, дав Мамаю денег на наемников и предложив темнику своих арбалетчиков. Да и конфликт беклярбека с Дмитрием Иоанновичем начался именно через генуэзцев… Кроме того, даже не сотни — тысячи русичей ежегодно проходят через невольничьи рынки итальянцев. И именно благодаря им обитающие в Крыму и у морского побережья татары стали рассматривать людоловские набеги на Русь в качестве выгодного бизнеса.

Ну что же… Генуэзцы Таны на своей шкуре испытали последствия работорговли — теперь пришла очередь фрязей из Порто-Пизано.

…Караван галер приблизился к гавани еще засветло, встав неподалеку от пристаней. Последние не очень обширны и забиты небольшими судами и лодками — кроме того, вдоль берега на север тянется уже песчаная коса. Так что и пристать поближе довольно крупные морские галеры наверняка не смогут — слишком мелко.

Генуэсзкая гавань не столь и большого, как оказалось, порта, захваченного у пизанцев еще в самом начале четырнадцатого столетия (после поражения у Мелории), располагается на северной стороне вдающегося в море мыса. Иными словами, совсем не там, где был построен Таганрогский порт — последний заложили у юго-восточной оконечности мыса, и там же возвели молы, создав искусственную гавань.

Крепость… Мы неплохо рассмотрели ее в багровых лучах заходящего солнца. Сигнальный огонь на вершине башни-донжона горит ярко, башню построили довольно высокой. Но, очевидно, ее используют и в качестве маяка — для того и возводили фундаментально, на века. По периметру же стены не очень протяженны — это не полноценный город с крепостным обводом, а небольшой замок, служащий местным купцам и морякам пристанищем на случай татарских набегов. Что впрочем, случаются не слишком часто… Надеюсь, с моря горожане Порто-Пизано также не ждут крупного набега — все же, насколько мне известно, черкесы пиратствуют лишь на море, не нападая на крепости фрязей. А турки, здорово пошумевшие в начале столетия, были разбиты объединенной генуэско-венецианской эскадрой еще в сороковых годах, и сейчас поумерили свою активность.

Уж тем более в акватории Азовского моря, ставшего «внутренним» итальянским…