Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты

Самый настоящий грабеж и разбой, — холодно подтвердил Гавриил и с аппетитом принялся за еду. Агнес проглотила два-три кусочка, но пища показалась ей невкусной; у нее вдруг пропал аппетит. Она продолжала:

В нашей семье только я одна время от времени тайком подаю ей весточку и получаю от нее ответ. Я не оправдываю ее ошибку, я считаю это большим грехом, но…

Разве это не умаляет вашего уважения к тетушке?

Моей любви к тете это не умаляет. Я могла бы ей простить еще много грехов, пока сохраняются дорогие для меня воспоминания. Правда, ее поступок мне понятен. Ведь она совершила ошибку ради любви, и тот, кто ее соблазнил, был, по крайней мере, чистый немец, красивый и благовоспитанный юноша; его самым искренним стремлением было и по сей день осталось — сделать тетю счастливой. Но мне совершенно непонятно, как девушки высокого происхождения могут выходить замуж; за эстонских или латышских крестьян, как здесь не раз случалось в эти страшные военные годы.

Беда заставляет, — улыбнулся Гавриил.

Даже в самой большой беде человек не должен унижать себя в своих собственных глазах! — воскликнула Агнес, и щеки ее запылали.

Вы еще не испытали самой большой беды, фрейлейн Агнес.

Против самой большой беды есть средство— добровольная смерть!

Смерть — горькое лекарство, фрейлейн Агнес.

Я скорее бы умерла тысячу раз, чем…

Чем стали бы женой эстонского или латышского крестьянина, — подхватил Гавриил, так как Агнес не находила подходящих слов.

Чем сделала бы что-нибудь такое, что сама считала бы неправильным, — с суровой серьезностью добавила Агнес.

У Гавриила появилось такое чувство, будто холодный ветер пахнул ему в сердце и в нем что-то застыло.

«Очень хорошо, — подумал он, — что все это я слышу из твоих собственных уст. Я считал тебя холодной и гордой, но иногда в твоих глазах отражается нечто такое, что противоречит всем моим суждениям и порождает мечты. Впредь буду осмотрительнее. Жаль, что она даже в мужской одежде так прекрасна и чиста, что голос ее так нежен и пленителен. Иначе я бы ее отчитал как следует».

Господин Габриэль! — сказала Агнес после короткого размышления.

Опять «господин Габриэль»!

Я не могу иначе к вам обращаться; по-моему, вы — господин. Но разве это не удивительно, что я досих пор не знаю, кто мой случайный спутник? Вы даже не назвали мне своего полного имени.

К чему? — сказал Гавриил, пожимая плечами. — Я не из вашего общества, фрейлейн фон Мённикхузен, и не могу остаться вашим знакомым. Дня через два мы, бог даст, доберемся до Таллина и сразу расстанемся — мы ведь и встретились случайно.

Расстанемся? Почему вы хотите, чтобы мы расстались? — спросила Агнес, оторопев.

Я боюсь, что если бы вы узнали, кто я, то немедленно прогнали бы меня и прокляли тот час, когда вынуждены были со мной пуститься в дорогу.

Ну, мы еще посмотрим, — сказала Агнес улыбаясь. — Кто же вы такой?

Большой грешник, — холодно ответил Гавриил. — Самый низкий из людей, ибо в моих жилах течет крестьянская кровь.

6 Кто был Гавриил?

Гавриил ошибался, полагая, что эти слова, как удар грома, поразят гордую рыцарскую дочь. Вначале Агнес, действительно, немного испугалась, но уже через минуту с ласковым недоверием посмотрела Гавриилу в глаза и, улыбаясь, сказала:

— Вы шутите?

Гавриил решил, что нужно действовать резче: он испытывал странное желание показать высокородной девице, что он гордится своим низким происхождением.

Я не только из крестьянского сословия, — сказал он жестко, — но моя мать, кроме того, была дочерью эстонского крестьянина, то есть крепостного, так что я потомок крепостного раба.

Почему вы стараетесь себя принизить? — спросила Агнес слабым голосом.

Я вовсе не стараюсь себя принизить, — сухо возразил Гавриил. — Вы желали знать, кто я такой, и я исполняю ваше желание. Вы глубоко ошибаетесь, думая, что я стыжусь своего происхождения. Нисколько! Я горжусь тем, что в моих жилах течет кровь доблестного, но несчастного народа. Разве может быть для меня позором то, что предки мои были насильственно обращены в рабство? Если человек без всякой вины попадает в тюрьму, разве это позорно? Вы сами еще вчера были богаты и свободны, как королевна, а сегодня вы несчастная беженка — так разве вы себя за это презираете? Мои предки отважно сражались за свою свободу, и дух вольности и поныне не угас в их потомках. Мой дед возглавлял тех крестьян, которые шестнадцать лет тому назад были грозой для немецких рыцарей. У вас есть причина еще сильнее ненавидеть меня, чем презирать. Ведь это от руки моего деда пал в битве при K°-

лувере отец вашего жениха, Иоган фон Рисбитер. Крестьяне тогда не добились успеха. Они проиграли битву, дед мой попал в плен и по приказу вашего отца был, как мятежник, предан мучительной смерти.

Агнес широко раскрытыми глазами взглянула на Гавриила и произнесла, бледнея и запинаясь:

Вы знали все это и все-таки… все-таки спасли мне жизнь!

Я не сражаюсь с женщинами, — с улыбкой ответил Гавриил.

Вы должны были бы жестоко меня ненавидеть! — воскликнула Агнес, скрестив руки на груди.