Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты

Когда Гавриил возвратился оттуда и снова поспешил в бой, большая часть немцев и шведов была уже вытеснена из заставы и обращена в бегство. Последними отступали Иво Шенкенберг и четыре-пять человек из его отряда. Иво сражался храбро, с меча его текла кровь, но отступил лишь тогда, когда убедился, что исчезла последняя надежда на победу. Ружейные пули при лунном свете все чаще и чаще стали свистеть над его головой. Далеко объезжая русских, преследующих бегущего неприятеля, он по освещенной равнине поскакал к своим.

Стой, Иво! — прогремел за его спиной голос, заставивший задрожать храбреца. Он пришпорил коня.

Остановись, трус! — кричал Гавриил, гонясь за ним. — Тебе не уйти от меня, мой конь резвее твоего. Я всажу тебе меч в шею, если ты не остановишься.

Иво резко повернул коня и остановился.

— Что тебе от меня надо? — произнес он сквозь зубы.

Я принес тебе привет с того света — там сегодня ждут одного из нас, — ответил Гавриил. — Готовься в дорогу, черед может оказаться за тобой, так же, как и за мной.

Я не хочу с тобой сражаться, ты не человек, ты — призрак.

Ты еще помнишь, как я стал призраком? — мрачно усмехнулся Гавриил. — Как было дело? Бежал я или пал от твоей руки в честном поединке, как ты сказал Агнес фон Мённикхузен?

Откуда ты это знаешь?

Это ведь право призраков — проникать повсюду. От имени Агнес я должен еще поблагодарить тебя за искусную ложь, которой ты развлекал ее, и за все твои постыдные проделки, которые ты называл своею любовью.

Жалкий предатель! — крикнул вдруг Иво, бросаясь на Гавриила. — Сейчас я увижу, бессмертен ли ты!

Борьба продолжалась недолго. Страшным ударом Иво рассек железный шлем Гавриила и с ликующим криком поднял руку для смертельного удара, но в этот миг меч Гавриила пронзил его шею и свалил его на снег мертвым.

— Прощай, Ганнибал Эстонии! — тихо проговорил Гавриил, смотря на лежащего. — Жаль, что такой сильный и хитроумный человек был лишен благородства души!

15 Святая женщина

В ту лее ночь в ворота монастыря Бригитты кто-то сильно постучал. Только долгое время спустя, после того как стук повторился несколько раз, из узкого окошечка высунулась голова привратника и сердитый голос спросил:

Кто там стучит?

Гонец от рыцаря Мённикхузена, — отвечал незнакомый голос. За воротами стояла лошадь с санями и виднелась высокая мужская фигура; но все это с трудом можно было различить, так как небо снова покрылось тучами и пошел густой снег.

Пусть рыцарь Мённикхузен присылает своих гонцов днем, ночью сюда никого не впускают, — проворчал сторож;, и голова его скрылась в окне. Он хотел захлопнуть ставню, но стоявший на улице человек просунул в окно свой кнут и настойчиво потребовал:

Впустите меня немедленно! Я должен сейчас же переговорить с аббатисой.

Приходи днем, тогда я увижу, что ты за птица.

Это невозможно. Ты знаешь, что город осажден русскими. Мне удалось выбраться из города через Морские ворота, в то время как на другой стороне шел горячий бой; я примчался сюда по льду через залив и должен спешить обратно, пока еще валит снег и не наступил рассвет, иначе меня могут схватить на дороге.

Какой же приказ ты привез?

Это я могу сказать только самой аббатисе и прошу сейчас же ее разбудить.

Еще лучше! — пробурчал сторож. — Если ты даже не хочешь сказать, что тебе надо, то убирайся прочь!

Не навлекай беду на свою голову, старик! — воскликнул пришелец, теряя терпение. — Я начну стучать в ворота и подниму такой шум, что аббатиса сама проснется и тогда — береги свою шкуру!

И гонец тут же стал приводить в исполнение свою угрозу.

— Да подожди ты, бешеный! — выругался привратник и с шумом захлопнул окно.

Прошло почти полчаса, прежде чем звякнул засов и отворилась узенькая калитка. Двое монастырских слуг с алебардами в руках стали по обе стороны гонца и провели его через двор, вверх по лестнице, затем по длинному темному коридору в монастырскую трапезную, освещенную восковыми свечами. Там на высоком стуле восседала аббатиса. Магдалена, величественная и суровая; вокруг стояло несколько монахинь. Слуги почтительно остановились у дверей, а гонец с низким поклоном предстал перед настоятельницей монастыря. Монахини не без удовольствия заметили, что гонец, одетый в простое платье мызного слуги, — молодой, красивый человек, с гордым тонким лицом и болыними черными как уголь глазами. Аббатиса зорко оглядела его и спросила:

Ты слуга моего зятя?

Я состою на службе у рыцаря фон Мённикхузена, — ответил с поклоном гонец.

Какие вести ты привез?

Гонец ответил не сразу, а посмотрел, как бы о чем-то сожалея, в сторону монахинь. Аббатиса движением руки велела им отойти в сторону. Тогда гонец начал тихим голосом: