Князь грязи

Я верю, что это чудо было сотворено специально для меня - для глупой, несчастной, беременной фантазерки! Чтобы утешить меня, чтобы дать мне доброе знамение на всю оставшуюся жизнь...

Я стояла на коленях перед этажеркой с игрушками, плакала и, кажется, пыталась молиться, хотя я не знаю целиком ни одной молитвы.

Дверь в кабинет распахнулась...

"Вертеп" погас и колокольчики утихли...

И я услышала голос Юзефа:

- Что ты здесь делаешь? Почему ты ушла?

- Я решила встретить Рождество в одиночестве, так приятнее, чем с этими твоими гостями, - сквозь слезы прошептала я.

- Господи! Ты что, плачешь? И почему ты на коленях?

- Я молюсь! Во всяком случае, я пытаюсь!

- Девочка моя!

Он явно был умилен... Он бросился ко мне, поднял меня с колен, обнял.

- Девочка моя! Какая же ты славная!

( Читай - "Какая же ты глупая!" - мужчина всегда чувствует себя увереннее с глупой женщиной, понятно, почему Юзеф так радуется очередному доказательству моего дегенератизма! ) -Идем, там уже подарки распаковывают, посмотри, что я... То есть, что Дедушка Мороз тебе приготовил! Кстати, спасибо тебе за твой подарок... Правда, боюсь, я не могу оценить его так, как оценил бы его Вениамин. У меня плохо с обонянием - последствия гайморита.

Мы спустились вниз.

Гости недоумевающе уставились на мою зареванную физиономию, но воспитанность победила - они не стали задавать глупых вопросов, как это сделали бы русские гости!

Юзеф подвел меня к елке.

Под елкой лежал только один сверток - большой, круглый, мягкий - на нем была приколота бумажка с моим именем, написанным по-русски!

Всхлипывая, я принялась разматывать бумагу.

Один слой, второй, третий, пятый, восьмой...

Сверток все уменьшался в размерах и терял округлые очертания.

Наконец, в моих руках оказалась маленькая бархатная коробочка, в каких продаются ювелирные украшения.

Я открыла коробочку...

Это не были бриллианты или сапфиры - вроде тех современных, элегантных, обыденных по виду и средних по цене украшений, какие дарил мне Андрей ( одно из таких колец и серьги у меня украли поклонники Вельзевула ) - нет, это было старинной работы, массивное, но чрезвычайно изысканное кольцо: золото, круг черной эмали, в центре круга - крохотное золотое распятие - не крест, а именно распятие с фигуркой Христа! Не представляю, сколько могло стоить это кольцо.

И уж подавно - где его Юзеф добыл? На каком-нибудь аукционе?

- Тебе нравится? - голос Юзефа так трогательно дрогнул, что я сразу забыла все свои обиды и повисла у него на шее!

- Конечно! Это такое чудо!

- Этому кольцу пятьсот лет. Пятнадцатый век...

- Правда?!

Пятнадцатый век... Сколько разных людей носило его до меня... Быть может, оно мне расскажет пару историй, которые помогут мне написать, наконец, бестселлер?!

- Дай, я его на тебя надену... Могу я объявить о нашей помолвке?

...Хотя я давно уже ждала этого вопроса, он застал меня врасплох. Ведь я уже приготовилась уехать! Вернуться в Москву! К своим сказкам, к друзьям, к маме! Я передумала жить с Юзефом, пока смерть не разлучит нас... Конечно, можно было бы "передумать обратно", но это потребует некоторого времени, ведь все рожденные под знаком Рака знамениты своей медлительностью...

- Может, не будем пока? Подождем? - робко попросила я.

В кошачьих глазах Геральта из Ривии сверкнули недобрые "ведьмаческие" огоньки.

- Панове! - крикнул он. -Попрошу минуту внимания! Мы - я и моя невеста Анастасия - желаем объявить о своей помолвке! Свадьба состоится через месяц. Мы еще должны съездить в Париж и сшить подвенечное платье...

Все присутствующие озадаченно умолкли, а какой-то невысокий толстяк с лихими - истинно-польскими, как у Леха Валенсы! - седыми усами подскочил вдруг ко мне и принялся пылко целовать мои руки, возбужденно крича Юзефу:

- Ну, удивил! Ну, удивил, пан Юзеф! Она же тебе во внучки годится! Удивил... За что только тебя женщины любят?

Юзеф самодовольно усмехался.

А я молчала и даже не пыталась отнять свои руки у усатого толстяка.

А что я могла бы сказать?!

СВЕТЛАНА.

Светлана по прозвищу Золотая Рыбка, красивая девочка с длинными золотыми волосами, в разбитых, потрескавшихся сапогах, в шубке из искусственного меха, настолько старой и истертой, что она уже совершенно не грела, в детской вязаной шапочке, без перчаток, с пятьюдесятью долларами в кармане, шла по заснеженной темной улице: был поздний вечер, падал снег, было холодно, но все же не настолько холодно, чтобы бывалая "путешественница" Золотая Рыбка могла бы замерзнуть насмерть.

Хотя... Замерзнуть насмерть, уснуть и не просыпаться больше - пожалуй, это было бы для не сейчас самым лучшим выходом!

Единственным выходом.

Потому что вернуться назад, в подземелье, в Империю Рыбка не могла.

А больше идти ей было некуда!

Было бы ей лет двенадцать - как тогда, когда она сбежала из дома - она решилась бы, пожалуй, обратиться в один из христианских приютов. Она знала их адреса, потому что ей приходилось не раз возвращать оттуда детей...

Но ей недавно исполнилось пятнадцать.

Рыбка считала себя уже слишком взрослой для приюта!