Князь Ядыгар

Наша редакция давно уже ведет собственное расследование этих странных исчезновений, которые происходят в центральном музее нашего города. По нашим данным лишь за последние два года здесь пропало четыре человека – две девушки и одна пожилая пара супругов, которые зашли в музей, купив билеты, а назад так и не вышли. Катерина Миронова и Светлана Карпова, две студентки-москвички, приехали в наш город, полюбоваться его красотами. С этими же целями в наш город прибыли и Полина и Виктор Тарановы, активные пенсионеры из Саратова. И где они сейчас? По ответу полиции в ответ на наш запрос, местоположение указанных четырех человек не известно. Более того, как заявил глава городской полиции, у граждан нет никакого повода для тревоги, а тем более паники. У нас, отмечает он, нет никаких оснований объединять все эти случаи в одно уголовное дело.

Нашу редакцию не могло удовлетворить такое объяснение, и мы решили «копнуть» глубже. Согласно городским архивам, за последние почти сорок лет в нашем городе зафиксировано, вы только представьте себе, более 200 необъяснимых пропаж людей, которые так или иначе были связаны с городским музеем. Пропадали взрослые и дети, мужчины и женщины, врачи, учителя и строители утром, в полдень и вечером.

… Нашему журналисту, Артему Винокурову, удалось взять эксклюзивное интервью у Андрея Павловича Сенчина, уже более двадцати лет работающего сторожем в городском музее. Далее приводятся некоторые, наиболее интересные на наш взгляд, выдержки из интервью.

– … Андрей Павлович, вы уже отмечали, что не раз были свидетелем необычных происшествий в музее. Не могли бы вы рассказать нашим читателям о них поподробнее.

– Было, как не быть? Все повидал за столько годков-то… Вот помню случай один, что у нас лет тридцать назад приключился. Летом, кажись, было это. Я тогда за Павловну, нашего билетера, был. Пришла, значит-ца, троица одна. Две «бабы белобрысые» вроде и мужик в кепке. С ними ребетенок за ручку держался.

… И слышу я тогда, как баба какая-то вопить начала, как резанная. Я все побросал и бежать в зал. Думаю, пожар что ли начался. Вбегаю в зал, а там баба эта волосы растрепала и носиться из угла в угол. Вопит, как сумасшедшая, что сына ее кто-то украл. Сама трясется! Муж ее, бледный как сыч, сидит на скамейке, не зная что делать.

… А потом, когда полиция… тогда еще милиция была. Значит-ца, слышим мы, а в соседнем зале кто-то гугукает. Мы все туда, а там мальчонка этот в луже сидит».

______________________________________________________________

Мне снилось огромное золотистое поле пшеницы, колышущее накатывающимися волнами подобно бескрайнему морю. Я шел навстречу жаркому полуденному солнцу, подставив ему лицо с зажмуренными глазами, и осторожно касался пальцами тяжелых налившихся колосьев пшеницы. Хотелось так идти все дальше и дальше, вдыхая под жаркими лучами солнца ароматный напитанный медом воздух… Но вдруг в этой идеалистической картине возник какой–то посторонний звук, сначала напоминавший жужжание шмелей, а после превратившийся в какое-то настойчивое и невнятное бормотание.

– Урус каган ищек янына! Тэр! (Русский князь уже у ворот! Вставай!) – меня вдруг кто-то начал теребить за рукав, но глаза я так и не спешил открывать, надеясь, что эти странные голоса скоро исчезнут из сна. – Тэр, абзи! (Вставай, брат!)

Под эту звучащую у моего уха тарабарщину я начал уже было засыпать, как вдруг резко раздавшиеся громовые звуки снова вернули меня к действительности.

– Алар аталар! Багэгэс, алар аталар! Ни шляргя безгя? (Они стреляют! Смотрите, они стреляют! Что нам делать?) – одновременно где-то совсем рядом стали раздаваться чьи-то панические крики. – Аллах!

И меня затрясли с такой силой, что я уже был вынужден открыть глаза. Сразу же яркий дневной свет больно резанул по глазам, заставляя моргать. Негромко выругавшись, я попытался приподняться. Однако, тело по какой-то причине мне подчинялось с трудом. Видя мои безуспешные попытки – мои барахтанья, кто-то бережно поддержал меня за локти, помогая сесть.

Наконец, глаза привыкли к свету, и я смог оглядеться… Святые Ананасы, лучше бы я этого не делал, а продолжал во сне бродить по пшеничному полю, срывая растущие бананы.

– Что, что? – я с трудом сдержался, чтобы не заорать, но вот глухое рычание-бормотание мне затолкать обратно так и не удалось. – Что это такое? Где музей? Картина?

Я находился на каком-то высоком месте – то ли башне, то ли крепостной стене, откуда открывался потрясающий вид на прилегающие окрестности. Невысокие пологие холмы, пересекающие обработанные поля и луга; изгибающийся рукав большой реки, образовывающий целое озеро; многочисленные нитки тянущихся к горизонту дорог.