Князь из будущего. Ч. 2

Жизнь доместика Стефана понемногу входила в привычную колею. Он вернулся в дом, который все это время охраняли люди купца Марка. Старая рабыня Бана даже прослезилась от радости. Она медленно сходила с ума от одиночества в незнакомом городе, ведь даже речь ромеев была ей непонятна. Месяцы одиночества, в которых были только страшные воспоминания, так ведь и умом тронуться можно. Чтобы и, впрямь, не сойти с ума, она намывала хозяйский дом и приводила в порядок садик. Как умела, конечно… Но все равно, даже ее старания на ниве садоводства не смогли испортить настроение Стефану, который вернулся в дом, который успел полюбить всем сердцем.

А в столице царило радостное возбуждение. Победы Августа привели плебс в восторг, и среди славословий императору начинали проскальзывать осторожные похвалы в адрес императрицы Мартины, что было немыслимо еще год назад. Слухи из армии понемногу доползли и сюда.

На службе появление Стефана произвело настоящий фурор. Никому неизвестный писец, который стал доместиком в немыслимо короткие сроки, заключив договоры с двумя архонтами варваров, стал новостью месяца. Его обсуждали, на него показывали пальцем, к нему пытались подлизаться, просто на всякий случай. Его стали бояться… Тоже, на всякий случай. А он перебирал свои новые контакты так, как рачительная хозяйка перебирает крупу, отсеивая явный мусор. Он присматривался к людям, проверял их в мелких делах, ронял крохи какой-нибудь лживой информации, и потом оценивал, что и где всплывает. В общем, он занимался тем, чему его научила нелегкая жизнь и старший брат, который оказался весьма искушен в играх с людьми. А ведь Стефан, в высокомерии, свойственном всем имперским чиновникам, считал варваров примитивными существами, думающими лишь о золоте и выпивке. Они могли быть хитрыми и подлыми, как авары, но высокое искусство тонкой интриги было им недоступно. Для этого нужно было лишиться мужского естества и провести годы в специальной школе при дворце, где готовили нотариев. Вот где гадость лилась рекой! Стефану нужно выстроить несокрушимую линию обороны здесь, в этом дворце, ведь Августы нет в Константинополе, и когда она появится, было непонятно. Тут у него были союзники, на которых ему прямо указала императрица Мартина, а были и враги, на которых указала она же. А вот своя сеть информаторов была необходима, как воздух. Ведь именно информация рождает власть. Эта несложная истина была известна здесь каждому, кроме, пожалуй, мечников — исавров, охранявших Большой Дворец.

Он был интересен многим. Сам Великий Препозит[22] как бы случайно вызвал его по совершенно незначимому вопросу, и Стефан вновь ощутил себя куском мяса на рыночных весах. Декан Евгений поглядывал теперь на своего подчиненного с затаенным ужасом, потому что не знал, как с ним себя вести. До него дошли слухи о том, что этому парню благоволит сама Августа, а с такими вещами во дворце не шутили. Можно было и места лишиться.

Стефан же не оправдывал ожиданий, и вел себя скромно, погрузившись в работу с головой. Лишь иногда он позволял себе общение с теми, кого счел достойными своего доверия, подкидывая силикву[23] — другую за свежую сплетню. В костер дружбы нужно регулярно подкидывать поленья, иначе он может потухнуть. Вот и сейчас доместик Стефан беседовал с нищим нотарием из податного ведомства, которым руководил патрикий Анастасий. Тот самый, который ездил на переговоры с каганом в Гераклею. Евнух был невысоким, одет в протертую до дыр далматику[24], а его лицо с острым носом напоминало мордочку лисы. Он был привезен в столицу из предгорий Кавказа, а потому был чернявым и кареглазым, как и все тамошние жители. Его, словно в насмешку, при крещении назвали Василий, «царственный».

— Почтенный доместик Стефан, — подобострастно склонился евнух. — Я слышал кое-что интересное, и думаю, это может заинтересовать вас. Соблаговолите прогуляться со мной в дворцовом саду после третьей стражи.

— Хорошо, — важно кивнул Стефан. Он уже вошел в роль если не вельможи, то чиновника достаточно весомого, и вел себя соответственно. — Я приду. И если то, что ты скажешь мне, окажется интересным, я награжу тебя.

— Вы так щедры, доместик. Благослови вас Дева Мария! — евнух смотрел на него взглядом голодной собаки, которая все-таки питала надежду поесть сегодня досыта. Громкие победы императора не означали того, что в казне стало больше денег. Напротив, финансы Империи находились в предсмертном состоянии, и жалование изрядно задерживали, ведь император Ираклий все подати, полученные в Анатолии, тратил на войну. А сколько земель осталось у Империи тут, на европейском берегу? Да их, почитай, и не осталось вовсе.

После службы Василий ждал Стефана в саду, и когда тот вышел, засеменил рядом с самым почтительным видом. На его лице появлялось опасение, которое сменялось решимостью, которая вновь уступала опасению.

— Почему ты не рассказал мне все там, во дворце? — прямо спросил Стефан, когда они стали на открытой поляне, где их никто не мог подслушать. — Ты боишься, что тебя услышат?