Князь Хаоса

Был бы это равный нам по количеству отряд — нам пришлось бы довольствоваться резким наскоком и не менее быстрым отступлением, граничившим с бегством. А я видел, с какой скоростью могут бегать эти твари, путь и не триста километров в час, но до сотни явно могут разгоняться, так что надо какой-то запас маны оставлять ещё и на отход.

Ладно, осталось проверить ещё несколько теорий, чем мы займемся уже после восстановления всего отряда.

«Возвращаемся! И тушу одну возьмите, вскроем там», приказал я.

* * *

В совещательном зале Атлантиды уже более получаса сидел лишь один мужчина, который не поднялся из-за стола и не вышел сразу же после окончания многочасового совета, который вытянул из Ареноиса все силы.

Как бы не хотелось главному атланту, но его длинная жизнь вовсе не была бесконечной. Сразу пропадает возможность пользоваться своими силами, затем все хуже и хуже выходит управлять заемной маной. И потом, как только ты не можешь пропустить через себя даже каплю магической энергии, тело начинает стремительно стареть и за пару месяцев некогда пышущий силой атлант превращается в гору песка.

Между первым и вторым этапом могут пройти тысячи лет, а вот если атлант начинает ощущать ухудшение во владении чужой маной…

Ареноис не был дураком, он понимал, что до смерти ему осталось максимум год. Выяснять, что послужило причиной этого, он тоже не хотел. Первые признаки древний атлант обнаружил сразу же после того, как вышел из глубокого забытья, в которое провалился во время боя с Богами.

Стоило ему потянуться к хранилищу маны, как для опытного мага все стало понятно.

Рассказать кому-то? Жена и дети остались в том месте, которое, по словам Смерти, уничтожили. Здесь никого себе не завел, мечтая когда-нибудь вернуться назад. Довериться советникам и заместителям? Они, как настоящие шакалы, вгрызутся в ослабшего лидера и задавят его ещё тут, не дав ему возможности выйти на свет. Объявят, что помер из-за магического истощения, что не редкость при таком количестве пропущенной через себя маны, и довольны будут.

— Я чувствую, ты рядом, — с натяжкой протянул Ареноис куда-то в пустой зал.

— Я тоже чувствую. Давно такие экземпляры, как ты, не появлялись в моих владениях, — возник Аид на противоположном краю стола. — Эманации твоей скорой смерти настолько громки, что добрались даже до меня.

— Зачем ты пришел? Мне все ещё хватит сил, чтобы не сдохнуть прямо сейчас.

— Скажи мне, ты хочешь жить? Мы ведь можем договориться…

Глава 3

Следующие несколько дней слились в однообразную череду сражений с монстрами-мутантами. Выбрали цель, которая превосходит предыдущую суммарно не более чем на тридцать-сорок тысяч уровней суммарно, атаковали, победили, вернулись на базу. Выделили три часа на отдых рядовым бойцам, собрались в импровизированном штабе вшестером, я, командир отряда дроу и четыре высших офицера остальных сил, разобрали итог боя, попытались придумать что-нибудь новое, что могло бы помочь справиться быстрее и с меньшими затратами сил и маны, дали сами себе часок на передышку, и отправились дальше.

К исходу вторых суток мы уже весьма успешно сражались с отрядами мобов, которые были на одинаковом уровне с нами. То есть нас две с половиной тысячи сущест, каждый из которых имеет или пятисотый уровень, или на один-два выше. Выходит где-то 1250 тысяч уровней суммарно. Разок наткнулись на отряд в четыре тысячи мобов, но их уровни были от трехсотого до триста двадцатого, то есть, чисто математически, они одинаковых уровней с нами.

Атака на них вышла весьма сложной, на самом деле. Это была сборная солянка из пяти или шести различных видов мобов, некоторые из которых весьма успешно пользовались магией.

В этом бою мы умудрились потерять убитыми около пятидесяти товарищей, большинство из которых умерли из-за недооценки врага. Естественно, что тебе, гению пятисотого уровня, могут сделать какие-то слабаки трехсотого? Оказалось, что не только могут, но и делают. Десяток навалившихся на тебя, оторвавшегося от основных сил, мобов, за несколько секунд могут раздербанить твою защиту и начать жрать тебя заживо.

Я даже не стал их как-то наказывать или порицать, раздающиеся над полем боя крики, а затем и стеклянные взгляды существ, морально не отошедших от перенесенной боли и страданий, послужили остальным самым лучшим стимулом для недопущения таких ошибок в будущем.