Князь Кий

Недолго тешился он неразумной и подлой победой. Узнал каган Баламбер, что готы без его позволения напали на венетов и победили их. Встревожился усилением своего ненадёжного союзника и велел передать ему: «Ты возжелал для готов победы, а для себя – славы. Сегодня ты напал на венетов, а завтра, обуреваемый гордыней, нападёшь на меня!.. Но этому не бывать! Иду на тебя – проучу возомнившего о себе!»

И пошёл на Винитара войной.

Сошлись они на реке Днепр, который готы называли – Данапр, гунны – Гуннивар, то есть река гуннов, а некоторые другие племена зовут по-своему – Эррак.

Люто бились они и день, и другой. Стонала, гудела под копытами коней земля, лилась ручьями кровь, наводя страх на войско готов, а стаи воронов закрывали полнеба.

И увидел Баламбер Винитара, который рубился наравне со всеми. Наложил стрелу на свой, склеенный из прочного вяза-дерева, тугой лук и послал стрелу ему прямо в голову.

Винитар замертво упал под ноги своего коня.

И бросились готы бежать, охваченные отчаянием и страхом. А гунны догоняли их и рубили острыми саблями, разили копьями, вязали арканами и тащили, как скотину, в рабство.

Победил готов Баламбер и взял себе в жёны златокудрую красавицу Вадамерку.

И сбылось пророчество Божа. Винитар погиб, а его племя покорилось гуннам и рассеялось по свету, нигде не находя себе постоянного пристанища…

Кроваво-красная луна медленно заходила за Высокий курган, и тёмная тень всё шире и шире покрывала ночную степь. Кий долго смотрел, как багровый круг скрывался за горой, и ему казалось, что там, на вершине, на самом шпиле, шевелятся какие-то громадные фигуры… Может, это тени, а может, на высоких столбах снова умирает, распятый вместе с сынами и князьями, король Бож? И может, это не багряное лунное сияние струится с неба, а их кровь стекает с горы в шумный степной поток? Может, в глубине горы до сих пор живёт душа короля Божа?

Долго стоял Кий, погружённый в раздумья, пока луна вовсе не скрылась за Высоким курганом и землю не охватила непроглядная тьма. Тогда он вздохнул, направился к биваку и, убедившись, что все спят, а вокруг разлилась мирная тишина, прилёг и сам на душистую траву.

Но дремал он чутко. Как только на востоке занялась заря и в степи защебетали птицы, он вскочил, с удивлением посмотрел на Высокий курган, стараясь понять: видел ли он тень короля Божа наяву или это ему померещилось, и начал будить своих спутников.

Рось

Рось – праотеческая река рода рось или русь, который с незапамятных времён расселился по её берегам и притокам – Рославы, Роськи, Роставицы, Молочной, Хороброй и Протоки. Род этот разросся так, что стал большим, как племя.

Иногда тихо и плавно, а иногда стремительно несёт Рось по каменистому руслу свои чистые прозрачные воды. То здесь, то там над нею поднимаются высокие кручи, темнеют густые дубравы, шумят леса. В дубравах и борах водятся вепри, туры, олени, косули, волки, гнездятся птицы, в дуплах старых деревьев мирно гудят пчелиные рои. В густейших чащах живут лесовики и души умерших предков – домовики, или домовые. В водах реки так и кишит рыба – плотва, щука, лещ, сазан, окунь, судак, стерлядь, а в тихих заводях, в глубине тёмных до синевы ям, плещутся русалки и водяники, или водяные. В лунные ночи они выходят на зелёные береговые поляны и водят свои хороводы.

Род русь – один из многих в племени полян. Веси полян привольно раскинулись на визитных поймах, на больших лесных лужайках и опушках, удобных для хлебопашества. Никакими природными преградами не защищённые от вражеских набегов, селились вдоль рек да в привольных долинах, также вблизи от воды. Только жилище старейшины рода Тура – на острове, омываемом бурными потоками порожистой в этом месте Роси.

Остров большой. Стоит он на самой быстрине каменной громадой, которая за многие века потрескалась и раскололась на глыбы разной величины. А Рось, как разъярённый зверь, бьётся о его подножие, мечется по камням, прорывается по узким щелям между скал и мчится дальше, в тёмную пучину. Здесь всегда, и днём и ночью, летом и зимой, стоит непрерывный гул, а в солнечные часы в мелких водяных брызгах играет яркая радуга.

Вниз по течению остров постепенно снижается, переходит в широкую плодородную равнину, засеянную разными злаками. Здесь раскинулось селище Тура, прозванное Каменным Островом.

В полдень к южному берегу подъехало несколько всадников. Передний что-то крикнул через реку старику, дремавшему на солнышке возле подъёмного деревянного моста. Тот радостно замахал руками и сразу стал опускать на крепких конопляных канатах перекидной настил. Всадники спешились и, не торопясь, осторожно перебрались на остров. Навстречу им от селища с лаем выскочило несколько псов. Потом появились люди.

Русоволосая девушка в длинной белой сорочке закричала:

– Отче, отче, Кий с братами вернулись!

Из большой хижины, стоящей посреди селища, вышел Тур. Приложил руку ко лбу, прикрывая глаза от солнца, чтобы получше разглядеть прибывших.