Князь Кий: Основатель Киева

Когда закончились скачки, Кий прошёл к коляске градоначальника и встал так, чтобы она увидела его. Она шла с подругами, они весело переговаривались между собой. Кий не отрываясь смотрел на неё, чуть-чуть исподлобья, с той едва заметной затаённой улыбкой, которая, как он знал по лагерю рабов, безотказно действует на девушек. Их взгляды встретились. Она чуть откинула голову назад, её глаза стали тёмными и глубокими. Потом она опустила взгляд, суетливо распрощалась с подругами и, поднявшись на ступеньку коляски, вдруг резко обернулась и взглянула на Кия. Глаза её засветились внутренним блеском, и она шагнула в возок. Возок тронулся и скрылся за поворотом.

Кий долго стоял, не двигаясь. Сердце его учащённо билось. Чутьём, которое редко обманывало его, он понял, что понравился ей. Он не думал о будущем. Он просто хотел видеть её снова!

Он вернулся к себе в землянку, но там ему не сиделось. Он отправился гулять по городу. Перед ним стояли глаза Тамиры, неожиданно вспыхнувшие радостным блеском в ответ на его призывный взгляд, и его сердце тревожно и сладко сжималось и толкало к действиям.

В одном из огородов он увидел розы. Огляделся. Никого. Перемахнул через жердевую ограду, нарвал букет и быстро выскочил на улицу. Никто его не заметил.

Он направился в Акрополь. Стража его пропустила — пропуском ему был тот же документ из войскового отряда. Он стал прохаживаться в скверике напротив дворца градоначальника, размышляя, в какой комнате она может находиться. Только не на первом этаже. Там живёт прислуга, находится кухня, там шумно. Нет, жилые комнаты наверху. С террасы второго этажа вовнутрь помещения вели четыре двери. За которой из них скрывается Тамира? Хотя бы на мгновение вышла, тогда бы он действовал наверняка. Но она не показывалась. К тому же перед главным входом прохаживался стражник, мимо него никак не проскочить.

Кий ждал долго. Уходил из сквера, снова возвращался. Надвигалась темнота. Наконец он заметил, как стражник, долговязый и худой, повертел головой туда-сюда и, воровато крадучись, нырнул в подвальное помещение. Не иначе как к какой-нибудь прислуге принять чарочку-другую, чтобы веселее прошло время дежурства.

Не успела за ним закрыться дверь, как Кий подскочил к перилам нижней террасы, перебросил цветы на террасу второго этажа и по резному столбу быстро вскарабкался на неё. Присел, огляделся.

Тихо. Так за какой же дверью находилась дама его сердца?..

Дверь напротив была открыта. Он осторожно заглянул в комнату и увидел Тамиру. Он даже не поверил своим глазам. Но влюблённым везёт иногда!

Тамира сидела за столом, перед ней горела Свеча, она склонилась над книгой (край ее виден был Кию). Напротив неё висело зеркало, в нём отражалось её смутное изображение.

Кий приподнялся, отворил дверь шире и вошёл в комнату. На него пахнуло духами и ещё чем-то тёплым, женским, волнующим.

Пламя свечи заколебалось. Тамира оглянулась, увидела его, и в её глазах появился ужас, рот открывала для крика. В какие-то доли мгновения он понял всю жуть своего положения: она закричит, набегут слуги, охранники, его схватят как вора и отрубят голову на площади или казнят ещё более страшной, изощрённой казнью. И чутьё подсказало ему единственно верное решение: он упал перед ней на колени и протянул цветы, прошептав умоляюще:

   — Не бойся! Это я! Ты видела меня на ипподроме! Я люблю тебя!

Она его узнала и подавила крик, но продолжала смотреть на него широко открытыми глазами, в которых постепенно угасал ужас и на смену ему приходили растерянность, удивление.

Она спросила:

   — Но как ты мог?..

   — По столбу. А потом перемахнул через перила, — простодушно ответил он.

Его простота и наивность поразили и восхитили её. Она не отрываясь смотрела на него, и вдруг лицо её оживилось, она фыркнула, а потом стала смеяться. Она так заразительно смеялась, что и он заулыбался, смущённо, неуверенно, а потом махнул рукой и развеселился окончательно, правда, не зная над чем.

   — Ну хорошо, давай твои цветы, — сказала она. Приняла от него букет, понюхала. — Только тебе надо немедленно уходить. Немедленно. Давай провожу.

Она накинула лёгкий плащ с капюшоном и, взяв его за руку (маленькая ладошка утонула в каменной ладони), повела в дверь, скрытую за шторами. Потом они спустились по тёмной лестнице в узенькое помещение. Повозившись с затвором, Тамира открыла дверь, и они оказались в саду. Среди деревьев темнота была плотнее и гуще, в вечернем небе появились первые звёздочки.

   — Осторожно, — сказала она. — Не делай резких движений. Сад охраняется собаками.

Почти тотчас из кустов неслышно явились три огромных пса, утробно зарычали. Тамира погладила собак, успокаивая:

   — Тихо, тихо. Свой, свой. Тихо.

По едва видимой во тьме тропинке она вывела его к железной ограде с решетчатой калиткой. Сняла замок, сказала:

   — Быстрее уходи.

Он — шёпотом:

   — Когда мы встретимся?

   — Иди. Скорее уходи!

   — И всё же — когда?

Она чуть помедлила, ответила:

   — Завтра. Как свечереет. Здесь, у этой калитки.

   — Придёшь?

   — Беги, беги быстрей! Если увидит охрана...