Князь Кий: Основатель Киева

Это её озадачило, но ненадолго. Она пригласила его за столик, развернула сочинения Квинта Курция Руфа «История Александра Македонского». О великом полководце Кий слышал в аварском войске, поэтому стал внимательно слушать. Она легко переводила с латинского языка на аварский, точнее, пересказывала в свободном, более доступном и интересном изложении. Зная мужскую психологию, она начала с эффектного описания битвы при Гранике. У персов было превосходство в силах, лучшая конница, они выстроились блистательным фронтом на высоком берегу реки. Персы видели, как приближались македоняне, и думали, что после долгого перехода они встанут на отдых. Но были поражены, когда их царь, стройный юноша в сверкающем панцире, повёл своё войско в атаку, сам находясь в первых рядах и воодушевляя своим примером. Тогда на него кинулись всадники противника. Завязался ожесточённый бой. Александр был окружён, один из персидских всадников разрубил его шлем, а другой готовился нанести смертельный удар сзади. Но македонский воин отрубил ему руку, занесённую над Александром. Персы были разгромлены и бежали...

Кий был поражён и весь вечер и другой день ходил под впечатлением услышанного. Он несколько раз проигрывал бой мысленно и представлял, как бы поступил на месте персов и Александра. Сад вокруг дома Опии был прекрасным местом для прогулок и размышлений. Там она его и застала.

Он с жаром стал рассказывать о своих впечатлениях и выводах:

   — Будь я на месте полководцев персидских или македонских, я бы поступил иначе. Удивительно, что персы поставили свою конницу перед обрывом реки. В этом был их главный просчёт. Конница любит простор. Ты ей дай степь, ровную местность. Она должна наступать, наносить удары по флангам, заходить в тыл, а не стоять на месте, чтобы отразить атаку. Нет, чтобы остановить врага, на первом месте должна быть пехота, а всадники умелыми маневренными действиями помогают ей, расстраивая замыслы противника и уничтожая его по частям. А персы поставили всадников перед обрывом реки и обрекли их на бездействие.

   — А как ты оцениваешь действия македонских войск? — больше из приличия спросила Опия, поскольку ничего не понимала в военном искусстве, но в то же время была заинтригована тем пылом, с которым Кий говорил о битве.

   — Выше всяких похвал! Атака — это путь к победе! Но считаю, что не дело полководца идти впереди своего войска. Он должен руководить боем, иметь возле себя резерв и бросать его в опасные участки. Рисковать собой он может только в критический момент, когда его армии грозит поражение. Тут он должен личным примером увлечь своих воинов и добиться перелома в сражении, а возможно, и победы. Возглавлять первую же атаку, по-моему, неразумно: его может убить случайная стрела или он попадёт в опасную ситуацию, как и случилось с Александром Македонским. Убьют полководца, войско без него — толпа, стадо овец, которое легко бить. Нет, я бы поступил по-другому!

   — В тебе заложены хорошие полководческие задатки! — с чисто женской непосредственностью и врождённой привычкой подлаживаться под настроение сильного пола и получать от него благосклонность и внимание произнесла она. Она уже поняла слабую струнку Кия — любовь к военной истории — и решила использовать её, не ведая пока, в каких целях.

В последующие две недели они дочитали папирусы про походы Александра Македонского, подолгу обсуждали содержание их во время прогулок по саду, трапез в столовой и просто сидя в гостиной. Опия с удивлением заметила, что начинает тянуться к этому сильному, красивому и умному парню. Конечно, у него не было образования, культуры поведения, но в нём была какая-то особая притягательная мужская сила, столь любимая каждой женщиной. В нем были и сила, и благородство, и широта богатырской натуры. Это сказывалось и в его взгляде, и в движениях, наполненных каким-то только ему присущим достоинством. Она сравнивала его с мужчинами византийского общества, изнеженными, слабыми, кичливыми и никчёмными; за внешней личиной образованности и воспитанности пытавшимися скрыть своё ничтожество, и это сравнение было не в их пользу.

Однажды он попросил её найти подробные сведения о фаланге, с помощью которой македоняне одерживали блистательные победы. Опия несколько дней рылась в папирусах и книгах. Наконец пригласила его в библиотеку:

   — Я не понимаю в военном деле, возможно, нашла не то, что тебе надо, но лучшего у меня нет. Вот послушай эту запись: «Фаланга родилась в греческой армии и имела глубокое построение тяжеловооружённых пехотинцев — гоплитов в несколько шеренг в глубину, чаще всего в 8 или 12 и реже в 25. Такое глубокое, тесно сомкнутое и непрерывное линейное построение позволяло действовать ей как одно целое, ярко спаянное тактическое построение. Расчленение её, как правило, вело к поражению.

В основе боя лежала фронтальная атака с целью первым натиском расстроить боевой порядок противника. При приближении к врагу, в стремлении усилить свой первый натиск, фаланга переходила в бег».