Князь Кий: Основатель Киева

Он подвёл его к наковальне и парой ударов молоточком выбил штырёк. Металлический ошейник упал к ногам Кия.

   — Всё! Теперь ты свободный человек! Эй, люди! Смотрите на него! Он может идти, куда захочет, и делать, что пожелает!

От соседних горнов потянулись мастеровые, с удивлением и восхищением глядели на Кия, жали ему руки, хлопали по плечам, спине, толкали в грудь. Кий стоял недвижим, словно громом поражённый.

   — Да он совсем очумел от счастья! — выкрикнул кто-то.

И Кий будто очнулся.

   — Спасибо вам, — еле слышно прохрипел он, губы его задрожали, ноги подкосились, и он присел на корточки, обхватив голову руками.

Откуда-то появился кувшин с вином, глиняные кружки, сунули одну из них Кию, стали чокаться с ним, поздравлять. Кий снизу обводил всех увлажнёнными глазами, жалко улыбался.

Вдруг кто-то крикнул:

   — Надсмотрщик!

И все мгновенно разбежались.

К Кию подошёл здоровенный детина.

   — Почему не работаешь? — и замахнулся плёткой. Его остановил Ярумил:

   — Не смей бить! Он теперь свободный человек! — и показал ему кусок пергамента.

   — Зато ты раб! — и плеть опоясала тело Ярумила.

   — Ничего, — поёживаясь от боли, сказал мастер, когда надсмотрщик удалился. — Зато тебя теперь никто и пальцем не тронет!

Они на прощание обнялись. Ярумил заплакал:

   — А мне, видно, вечно здесь оставаться. И косточки мои сгниют в невольничьей земле...

Кий обошёл всю кузницу и обнялся с мастеровыми, с которыми проработал десяток лет. Все желали ему успеха и смотрели с откровенной завистью и тоской.

Кий вышел за крепостную стену городка. Стоял апрель, его окружала свежая яркая зелень ранней весны, небо было высокое-высокое, и солнце заливало весь мир светом, и свет был в его душе. Он, Кий, — свободный человек! Куда хочет, туда и идёт! И никто не остановит, не оскорбит, не ударит, не пригрозит лютой казнью за малейшую провинность!

Он, словно пьяный, пошёл по улицам посёлка. Свёртывал в одну, потом в другую, упирался в тупик, поворачивал назад и никак не мог насладиться чудесной возможностью чувствовать себя совершенно свободным человеком!

В Аварском каганате ходило очень мало греческих и римских монет, поэтому в качестве денег выступали золотые и серебряные кусочки, вещи, рабы, шкурки ценных зверьков, но чаще всего наконечники стрел и копий. Кий в кузнице получил мешочек наконечников стрел. Для начала этого было достаточно, а потом он собирался устроиться мастером в какую-нибудь кузницу, чтобы заработать на дорогу в Русь.

Но сперва надо было позаботиться о жилье. Он довольно быстро нашёл землянку, которую сдавали в наем за приемлемую цену. Землянка после барака показалась ему настоящим раем: воздух свежий, глинобитный пол чистый, небольшой очаг, деревянная койка, а главное — тишина, невероятная тишина после грохочущей кузницы и переполненного людьми барака!.. «Неужели мне не снится, что это явь и я — свободный человек?» — спрашивал он поминутно себя и не переставал улыбаться. Так с улыбкой и уснул. Спал безмятежно, как никогда. Проснулся поздно. Долго лежал, глядя в окошечко, затянутое выскобленным бычьим пузырём и пропускавшим мутный свет. Сейчас он встанет, позавтракает и отправится на поиски работы. Спокойно, не спеша...

Внезапно открылась дверь, и в землянку вошли двое воинов. Один из них спросил:

   — Кий?

   — Да. А в чём дело? — приподнявшись на локте, спросил он.

   — Собирайся, пойдёшь с нами.

   — Я никуда не пойду. Я не раб. Я — свободный человек.

   — Не разговаривать! Ты запродан в аварскую армию. Вот пергамент, где всё сказано.

   — Кто меня продал?

   — Твой хозяин.

Кий понял всё. Савлий освободил его из кузницы, а брат тут же передал войсковым властям, получив за это немалый куш.

Он молча собрался и пошёл за военными. Рабская жизнь приучила его молча переносить все невзгоды, которые нельзя было предусмотреть заранее, и если они пришли, то покорно подчиниться новым обстоятельствам.

Воины привели его на сборный пункт, длинный одноэтажный глинобитный дом. Одна часта» его была предназначена для новобранцев, вдоль стены тянулись сплошные нары; в другой половине помещались кухня и столовая. Кий кинул под нары свой нехитрые пожитки и улёгся в чём был.

Рухнули все планы свободной жизни, возвращение на родину. Он снова опутан по рукам и ногам, и хотя не раб, но всё равно зависимый человек.

К нему подошли трое новобранцев, завербованных за несколько дней до него. Разговорились. Оказывается, один пошёл в войско добровольно, потому что был без работы, а двоих соблазнили прелестями военной жизни по пьяному делу.

   — Обещали жалованье за службу. А главное — грабёж во время походов. Говорят, возами везут из других стран.

   — Если самого не привезут в мешке и не сбросят в яму под курганом, — мрачно пошутил Кий. Сам он решил при удобном случае сбежать и попытаться скрыться в степях среди земледельческого населения. Где-нибудь примут, крестьяне нуждаются в опытных кузнецах. А потом жизнь покажет, как до Руси добраться.